Я же быстро окинул взглядом всё вокруг. То, что меня нашли случайно, и это не семья путников выдала, было очевидно, метрах в десяти, на дне рва, сидел в позе атакующего орла другой полицай. Припёрло, спустился, видимо стеснительный, увидел меня и кликнул своих. А сколько их всего? Вижу троих. Засранец, этот пинатель, ещё один скатился по крутому склону, с винтовкой «Мосина в руках. Вроде всхрапывание лошадей слышно. Трое и всё? Ох надеюсь, тогда шансы есть. Все в гражданской одежде были, хотя у засранца красноармейские шаровары, винтовку 'Мосина» тот держал в руках, как и ремень с подсумками. Так что я сразу ответил, зашептал:
— Я из обороняющихся.
— Что-что?– наклонился тот, что и позволило мне его касанием убрать хранилище, и в этой же левой руке сразу появился «ТТ».
Два хлопка выстрелов, а я уже не мажу, богатая практика, и третий с засранцем получили по пуле в голову. Я прислушался. Тихо, и воплей нет. Так что быстро собрался, брезент, плащ-палатку и шинель прибрал, как и амулет зарядки, подполз к третьему. Снял ремень с подсумками, по карманам прошёлся. Сдёрнул неплохие сапоги, вроде мой размер, чёрное пальто снял, и к засранцу. Там тоже оружие забрал с подсумками, сапоги, одной рукой сдёргивать неудобно, но я старался. Хотя и морщился от вони, дальше заполз наверх, с трудом, хотя ступени сделал хранилищем. В стороне ров разрушен, немцы долбили артиллерий, так танк «тройка» и переполз к нам, но был сожжён бутылкой с горючей смесью. А самоходку прямо во время, когда ров пересекла, наши пушкари сожгли. На этом и закончилась их славная жизнь, накрыли их. Последняя «сорокапятка» была, красиво прямо в днище самоходки, что выбиралась из рва, попали, та и скатилась обратно, полыхая огнём из люков. Нет, далеко ползти. Самоходки к слову тоже не было, утащили. Однако смог подняться, все силы потратил, и осмотрелся, выползая на обочину. Да, полицаев было трое, а вот подвод две обнаружил. Хорошо гружёные подводы, которые от дождя и пыли были порыты брезентом. Причём, сразу определил, что это куски отрезаны от чего-то большого, опознал с ходу. Без сомнений танковый чехол, видел уже такие, зелёного цвета. Я же задумался о первом полицае, что в хранилище, заодно отдыхал после подъёма, он реально выбил из сил. Дорога пока пуста, почему не знаю, основная трасса Киев-Житомир, время вроде есть, вот и прикинул что делать. Первый полицай мне нужен как язык. Это командир, без сомнения. Мало того что карабин имел, у двух других винтовки были, так ещё на ремне, на животе, знакомая жёлтая кобура «Парабеллума» имелась. Просто сейчас я не в том состоянии, чтобы вести допросы. А когда подлечусь, информация устареет. Там проще свежих говорунов найти.
Кивнув мысленно сам себе, я достал винтовку, проверил, как та снаряжена, и поморщился. Нет, не смогу одной рукой. Пистолет бы, но патронов нет. Придётся полицаю посидеть в хранилище, пока не восстановлюсь, там и пристрелю. Видно будет. Так что, прибрав винтарь, дополз до ближайшей телеги, и вздохнул. И как теперь подняться на неё? Я сделал проще. Пока убрал первую телегу вместе с конём, в хранилище, благо место есть, и дополз до второй. Тут уже два коня запряжено. Ну и стал забираться на телегу, пришлось ноги задействовать, рискнуть, держась за борт телеги встал, но сел на край, и вроде сильно не навредил. Вот так прислонился спиной к грузу, чтобы-то овальное, корнеплоды, похоже, я первым делом достал шинель и закутался в неё, потом стал разворачивать коней. А мне в обратную сторону надо, к хвойному лесу, и знаете смог, послушались лошади, и вот иногда стегая их краем длинных поводьев, чтобы темп держали, морщась от тряски, всё же глянул, что было под чехлом. Ожидаемо, мешки с молодой картошкой, похоже, полицаи куда-то перевозили. Примерно килограмм по триста на каждой подводе было. С учётом хлябей вокруг, и тем что дождь недавно закончился, дороги разбиты, груза вполне достаточно. Такие телеги полтонны думаю утянут, но если их загрузить, лошади уже не вытянут. На дороге появилась колонна грузовиков, не немцы, румыны были, со стороны Киева ехали, машины мотало, но упорно пёрли вперёд. На меня даже не обратили внимания, сдал на обочину, обдали грязью и дымом выхлопа, и укатили. Одиннадцать штук насчитал, четыре машины бывшие наши, советские.
Так дальше размышляя, и катил. Да шинель не спасает, спишь, свернувшись в клубок, чтобы и голова и ноги в тепле были. А ночью во сне выпрямляешься, иногда температура до нуля падает, отморозить себе можно как нечего делать. Было бы две шинели, легче бы стало, а так… Пальто теперь есть, но у меня на него другие планы. Хм, может комбинезон натянуть, а на ноги портянки намотать? И по фигу что сукровицей измажу из ран, ещё добуду. Чего жалеть? Да, думаю так и сделаю. Ещё картошкой я хорошо обеспечен, думаю и во второй телеге такой ж груз, но одной картошки мало, мясо нужно. Надеюсь, сами полицаи в путь двинули не пустые и в телегах найду их вещмешки или сумки с припасами в дорогу. Если далеко катить, припасов побольше будет, а если недалеко, может вообще не быть. В смысле, те планируют вернуть быстро домой. Увидим. Свернув на просёлочную дорогу, проезжая по лужам и набитым колеям, так и доехал до опушки леса. Народу хватало, и путники на дороге были, кто куда, но я ещё брезентом накрылся. Одна голова торчала, внимания, надеюсь не привлёк. А так заехал подальше в ельник, пока лошади не встали, всхрапывая. Всё, дальше не проехать. Так что кусок танкового чехла в хранилище отправил и, касаясь мешков левой рукой, по одному убирал их в хранилище. И да, нашёл деревенский вещмешок, почти полный, прибрал тоже. Потом слез с телеги и её с лошадьми убрал. Места мало осталось в хранилище, но ещё есть. Так что прибрав шинель, достал комбинезон и, морщась от болей, стал натягивать на себя. Вокруг иголки, сыро, но хочется защитить раны и тело от почвы.