Хотя нет, не всё, в хранилище двенадцать килограмм свободного, а в одной машине целый ящик мыла, цветочный, аромат ромашки. Всё забрал. Половину в хранилище остальное в солдатский ранец и под сиденье грузовика. Трофеи. Время пять часов, а что, светает в четыре, уже час как я вернулся, успели похабалить с Светой, и вот собрались, я вещи относил в машину, убирать некуда. Место копиться, но тут явно ещё килограмм пятьдесят свободного бы надо. Как раз вернулся, и достав из кармана шаровар пять патронов к «Нагану», протянул той:
— Держи. Видел пару разбитых танков, залез патроны поискать, танкисты же «Наганами» вооружены, вот у одного на полу пять штук нашёл.
Та стала заряжать своё личное оружие, с довольным видом, а я отнёс вещей остатки и вернулся за девушкой. Что по оружию, ну да мне грозили пугачом. Колонну расстреляли немецкие танки, не с воздуха, та уползая и волоча ногу, со злости все патроны выпустила в сторону немцев. Боевая Света у меня. Пока же на загривке донёс её, так быстрее, если девушка будет прыгать опираясь о меня, помог подняться в кабину, тут высоко и подножка неудобно. Дальше забравшись на место шофёра, протянут той немецкий френч и фуражку, пояснив:
— Под видом немцев поедем. Вроде как ты офицер.
Та свернула волосы в узел и спрятала под фуражкой. Молодец. Какой красивый офицер. Сам я накинул на себя такой же, поверх гимнастёрки, пилотку немецкую сверху, ну и запустив движок, сдав назад, выехал на дорогу и погнал в сторону наших. Вскоре попался перекрёсток полевых дорог, и я свернул на север. Кстати, по иронии судьбы, в кузове одни ящики с консервами, ничего другого. Я глянул, всё что там было, у меня есть, кроме стеклянных банок с малиновым джемом, по литру, взял пять банок, так что не надо. Что по маршруту, то я узнал, где наши. Вперёд двинешь, там танковые бои идут. В основном наши танки используют, немцы мало. Поэтому я и ушёл на север, на Ковель, к нему, там тише и до наших близко, меньше ста километров думаю будет. Рано ещё, немцы спят, мимо их полевых лагерей проезжали спокойно, мы ехали пока без проблем, я держал скорость километров тридцать-сорок в час. Да быстрее не получиться, тут не дороги, а направления. А тут объезжаем большую рощу, судя по карте на лес это не тянуло, и выехав на отрытое место, ударил по тормозам. Замерли. Десятка два бойцов и командиров, которых мы застали врасплох на открытой местности, из рощи выходили, падали где стояли, трава многих вполне скрыла. И народу было явно куда больше, чем мы видели.
— Нужно опознаться, а то ещё обстреляют, — с беспокойством сказал я и, расстёгивая пуговицы френча, выбравшись из кабины, скинул его и помахал рукой над головой.
К счастью, обошлось без стрельбы. На ноги поднялось с пяток бойцов и два командира, и уверенно двинули в нашу сторону. Думаю, мы на прицеле не одного десятка стволов сейчас.
— Кто такие? — подходя, крикнул командир звании капитана. Вторым к слову был старшина-пограничник.
— Восемьдесят Седьмая стрелковая дивизия, боец Строев. В кабине военврач Цветаева, медсанбат Сорок Первой танковой дивизии. Оба ранены, я память потерял, захватил грузовик с припасами, и едем к своим.
— Припасы, это хорошо, у нас с ними большие проблемы. А так в нашем отряде немало бойцов и командиров из Восемьдесят Седьмой. Я тоже из неё. Память, говоришь, потерял?..
Пока бойцы и старшина осматривали машину, я коротко описал, что с нами было. Тот кстати ручку Цветаевой поцеловал, знакомясь. Ранее не знакомы были. Один боец уже сбегал, сообщил остальным. Оказалось, в группе было почти четыре сотни бойцов и командиров, отдыхали в роще. Только зря днём решили идти, ночь оно безопаснее, но старшим в группе был полковой комиссар, по сути полковник, он так приказал. Он же меня ещё раз опросил, пока машину разгружали и консервы расходились по рукам бойцов. Все голодными были. Тут хватит их накормить.
— Вот что, товарищ Строев, двигайте дальше, думаю доедите, а мы вам машину разгрузим, заодно всех раненых передадим.