А у меня на сердце вдруг стало так тепло. Такая безумная радость внезапно меня захлестнула, что я даже на секунду забыла о необходимости всё разжевать жениху. Но быстро пришла в себя и бережно обхватила ладонями его лицо:
— Почему же ты не сказал мне раньше? Почему молчал? Я так боялась, что надоем тебе, если позволю себе большего!
— Дина… — вымолвил он, а цвет глаз неуверенно, едва уловимо зеленел.
— Я влюбилась в тебя с первого взгляда, — выдохнула я, не отводя взгляд. — Стоило мне увидеть тебя, как я поняла, что в целом мире мне никто не нужен. И я готова быть кем угодно — хоть любовницей, хоть фиктивной женой — лишь бы рядом с тобой. И с каждым днём эта уверенность всё крепла. Ты самый замечательный мужчина на свете и, если бы мне разрешили выбрать себе в мужья кого угодно, ты бы от меня не отделался.
Первым ответом на моё признание стал поцелуй. Горячий и неистовый, такой, от которого кружится голова и подкашиваются ноги. Я думала… хотя нет, я не думала, просто приготовилась, что это всё сейчас перерастёт в продолжение нашей предбрачной ночи, как Йен внезапно остановился и приподнялся на локтях. Глаза сияли колдовской зеленью так ярко, что буквально зачаровывали.
— Не могу сказать, когда именно я потерял от тебя голову, — признался кронпринц, нависая надо мной. — Выбирал, даже не видя, по совершенно прозаичным причинам. У тебя не было столичных знакомых, ты умела всё то, что должна уметь герцогская дочка, обладала подходящей внешностью… И Эдди заверял, что ты здравомыслящая, ответственная, работящая, сообразительная, в театре играешь. Но он вообще так тебя расписывал, что я даже подумывал его министром торговли сделать, но на слово не сильно верил. При встрече оказалось, что он даже не врал. Ты понравилась мне, но, уж прости, не настолько, чтобы не спать ночами и петь серенады. Бонусом к ко всем обозначенным достоинствам ты была интересным собеседником и отличной любовницей. Меня устраивало всё целиком и полностью! Но с каждым днём я хотел видеть тебя всё чаще. Ты была нужна мне как воздух. Мне было интересно всё: что тебе нравится, чем ты занималась без меня, какая у тебя точка зрения. И чем больше я узнавал о тебе, тем сильнее влюблялся. Казалось, ты как специально для меня создана. Самая потрясающая женщина на свете.
— Так почему молчал? — вновь укорила я.
— Сперва всё было так естественно, что я даже не понял, что творится. Казалось бы, вот она ты, рядом со мной. Что ещё надо? Потом меня начало раздражать, что ты долго не рядом. И, смешно сказать, я стал ревновать тебя к делам. Ирония судьбы, правда? А когда Алтея выдумала эту дикую историю про твоего любовника… Я вдруг подумал, что для тебя ведь это могут быть действительно лишь отношения по контракту. И окажись на моём месте кто другой, ты с такой же улыбкой заходила бы целовать его каждый день. С той же страстью ложилась бы с ним в постель. Только тогда я осознал, что для меня это стало чем-то большим.
— Всю жизнь планировал скрывать? — вздёрнула я бровь.
— Я хотел признаться после свадьбы. Чтоб ты уже точно никуда не делась.
— Как это коварно, выше высочество! — пошутила я.
— Не люблю рисковать, — улыбнулся он так нежно, что я почти растаяла, а потом внезапно выдал: — Дина, я безумно люблю тебя. Ты выйдешь за меня?
— Да куда же ты от меня денешься! — возмутилась я наигранно и обхватила его шею руками. — Я люблю тебя и клянусь любить всю жизнь.
— Вот так-то лучше, — довольно заключил Йен. — А договор сожжём и выбросим. Глупая бумажка не имеющая юридической силы. Зря я только вообще согласился её подписывать.
— Ой, как будто она у тебя сейчас есть, — съехидничала я, а Йен заметно напрягся.
Нет, он что даже не заметил, что у него бумага пропала? Или издевается?
Однако по изумлённому лицу стало понятно, что действительно не заметил. И каким ошарашенным он выглядел, когда я, устроившись с ним в постели в обнимку, рассказала всю историю про забравшую договор Алтею и про внезапно спасшую ситуацию Мэган.
— Я только не поняла, у Алтеи какой-то спецпропуск к тебе в кабинет? Или охранника надо менять? Как она прошла-то в твоё отсутствие?
— Стыдно признаться, но это я во всём виноват, — со вздохом покаялся Йен, а я прикусила язык, чтоб не сказать, что так и знала. — Я не мог сосредоточиться на работе и достал эту бумажку. Долго смотрел на неё, распсиховался, вышел в комнату, сел в кресло… И уснул. Дверь не закрыл, охрану не предупредил, документы не убрал. Видимо, подсознательно не воспринимал эту писульку как нечто серьёзное. Мне ещё казалось, словно Алтея меня звала, но я так и не проснулся. А потом подумал, что всё приснилось, и договор я куда-то сам засунул. Всё-таки любовная хандра ни к чему хорошему не приводит. Ещё повезло, что не зашла мать… Хотя, с другой стороны, она, наверное, ничего бы и не сказала. С тобой она на платье уже сторговалась, а другую невестку не понятно откуда брать и чего от неё ждать.