Удивляло, что Артем так говорит. Словно ждет, когда нервы у Инны сдадут. А когда это произойдет, ее можно будет обвинить в том, что она нетерпелива.
– Ты меньше думай, быстрее ешь!
Артем залпом допил свой чай.
Между белых монастырских стен гулял ветер. Из труб поднимался дым – топили печки.
Артем решительно шел через двор к воротам. Инна спешила следом. С крыши массивного каменного крыльца на нее смотрел кот. Грязно-серый.
– Ты чего смотришь? – проворчала Инна.
– Вот еще с котами ты не разговаривала! – крикнул Артем. И как он ухитряется все замечать?
Артем грел двигатель, искал по радио хотя бы одну работающую станцию. Подойдя к машине, Инна оглянулась. Забор, столбики – никого. На трех крайних столбиках снег сбит. И только ворона еще прыгает на дорожке перед машиной.
Инна качнула открытой дверью. Сейчас Артем будет ворчать, что напустила в машину холод, что вымораживает его.
Она села, потянулась к двери. Из-под руки что-то выскользнуло. Серое длинное тело. В колени уперлись маленькие пяточки.
– Это что такое? – опешила Инна. – Артем!
По коленям прошлась кошечка. Та самая – тощая, огромные глаза, уши врастопырку. Посмотрела выжидающе.
– Ты чего? – прошептала Инна.
Кошка оставляла после себя следы – вся улица разом оказалась на белом пальто.
– Ты чего?
Артем повернулся:
– Ты зачем кошку притащила?
Инна развела руками. Это было настолько нелепо – предположить, что она могла вот так запросто взять незнакомого зверя и посадить себе на колени. Чтобы потом любоваться, как он топчет ее пальто?
Кошка глянула на Артема. Маятником шагнул туда-сюда хвост.
– Она сама!.. – выдохнула удивленно Инна.
– Да какое сама! Она мне сейчас машину испачкает!
Кошка повернула голову. Глаза у нее были огромные, в каждом плескалось темное холодное озеро. Шевельнулись уши-антенки.
– Гони ее! – Артем перегнулся через кресло. – Выходи!
Инна машинально вынесла ноги из салона, колени наклонились, и кошка скатилась по ним на землю.
– Ты-то куда!
Кошка приземлилась на лапы, потрясла головой, словно сама себе удивилась, и правда, чего это она – и неспешно пошла прочь. Ни разу не оглянувшись.
Инна смотрела на испачканное пальто, на грязные руки.
– Слушай! Ну, не будем же мы возвращаться в монастырь, чтобы руки помыть! – Артем уставился в лобовое стекло. – Ладно, поехали!
Машина резко сдала назад, а потом так же решительно взяла с места. От монастыря они повернули налево, на противоположной стороне дороги оставив белые стены. Вдоль дороги потянулись припорошенные снегом поля. Мелькнула табличка «Синий камень». Машина взревела, буксуя по грязи.
– Вон тебе твой камень! Иди! Отмывайся!
Инна всю дорогу продержала руки перед собой – грязные, класть на колени – еще больше пачкать.
Камень был никакой не синий, а грязно-серый, промокший. Спина его была бугристая, ноздреватая, словно не обмывали его десятки лет воды Плещеева озера.
Инна забралась на камень, опустила руки в воду.
Надо загадать желание. Столько мыслей было до этого. Теперь – ни одной.
Глупость все, конечно.
Инна переступила с ноги на ногу. Камень был мокрый, но не скользил.
Она вынула платок, смочила его, стала оттирать грязь.
Ладно, и правда надо что-нибудь загадать. Загадать и обязательно в это поверить. Сбывается только то, во что сильно веришь.
Озеро дробилось мелкой волной, волновалось частой гребенкой, плескало на камень.
«Пускай не уйдет!» – решительно загадала Инна. С бедами вместе справятся. Лишь бы остался!
За спиной прогудел клаксон. Инна вздрогнула, с трудом отвела взгляд от горизонта. Не заметила, как замерзшие пальцы выпустили платок. Он остался на камне.
– Ну что? Отмылась?
– Замерзла, – пожала плечами Инна.
– Надеюсь, дальше без остановок?
Но они все равно остановились – в Ростове, около озера Неро. Оно оказалось замерзшим. Обнесенные снегом мостки вели в никуда. Дул пронзительный, с кусочками льдинок ветер. Инна искала по карманам платок, не находила.
Озеро казалось огромным. Артем фотографировал, бормотал себе под нос.
Инна размышляла, как должно проявиться исполнившееся желание? И как понять – все случается само по себе или это работает ее загад, произнесенный на Синем камне.
Ярославль встречал на въезде огнями завода. Дорога расширилась, замелькали дома. Справа, слева светофоры. Разогнавшись на трассе, машина поначалу нехотя притормаживала на перекрестках. Проехали бесконечную эстакаду. Мелькнула речка, бульвар, навигатор требовал поворотов направо и налево.
– Ну, наконец-то!
Лика свешивалась в распахнутую дверь – мысочками стояла на пороге, руками держалась за откос и ручку. Свободная майка, шорты – словно и не ноябрь на улице.