Я поплотней сжала зубы, не давая обиде прорваться наружу. Он говорил, будто я прохудившийся товар, который торговец желает сбыть незадачливому покупателю.
- Отец, я не буду кокетничать с ним!
- Ну и зря. В нашей глуши не найдешь приличного жениха, а я не хотел бы тратиться на лишний сезон в Лондоне, если ты можешь выйти замуж и без него!
- Так вот в чем дело!
- Ты еще мало понимаешь Бетти. В Лондоне люди бросают друг другу пыль в глаза, я хорошо это помню, - он облокотился на подоконник, отвернувшись от меня. - Я не слышал тогда ни одного правдивого слова. Как уж тебе удастся найти спутника жизни? А Кристиан, только посмотри - сразу видно, не из тех повес, которые только и умеют, что проматывать достояние отцов.
Он обернулся ко мне:
- Подойди сюда, Бетти. Я хочу сделать тебе подарок.
Отец обогнул стол, достал черную бархатную шкатулку с нижней полки.
- Что это?
- Ты сначала открой, а потом задавай вопросы.
Я взяла шкатулку в руки. Немного помедлила, прежде чем открыть ее, нерешительно посмотрела на отца. Он кивнул.
На черном бархате переливалось звездным светом изумрудное ожерелье в обрамлении бриллиантов. Я завороженно коснулась одного из камней кончиком пальца, он ответил мне ласковым поглаживаем солнечных зайчиков. Ожерелье было изумительным, достойным королевы.
- Отец, это мне? -неверующе спросила я.
- Это твое приданное. Мы купили его с матерью, когда ты была совсем крошкой.
Камни были довольно крупными, наверное оно стоило маленькое состояние. Как отец смог потратить столько денег на вещь, не приносящую пользу?
- Бетти, одень его, пожалуйста.
Отец подвел меня к зеркалу, помог достать ожерелье из шкатулки и застегнуть на шее. Мои пальцы дрожали, когда я провела ими по новому украшению. Ожерелье оказалось немного волшебным - оно превратило обычное платье в бальное, а меня в сказочную принцессу.
- Посмотри, какая ты красавица. Он не сможет устоять. Мы с матерью решили устроить прием в пятницу. Ты надень это ожерелье, пожалуйста.
- О, папа! - воскликнула я. - О, папа, спасибо тебе! Это лучший подарок в моей жизни.
- Ну-ну, Элизабет, хватит. Я бы не отдавал его на хранение, но мать требует, чтобы я больше доверял тебе.
Я стояла перед зеркалом, завороженная взглядом отца - в нем читалась любовь. А я уж думала, что никогда ее не узнаю - только недовольство, сварливость и скуку. Я часто видела, как отец нежен с Джейн, откровенно гордится Джоном, преданно любит мать. Но ко мне он всегда относился с особым холодом. Совсем как Кристиан сейчас. Меня ранило откровенное пренебрежение отца. Девочкой, я старалась угодить ему: прилежно экономила, слушалась старших. Но почему-то именно я вызывала у него антагонизм. Мы ссорились по малейшему поводу - если кто то обронил вазу с цветами, то виновата Элизабет. Если у отца обострение скупости - то подарков не получит именно Бетти. Со временем я перестала бороться, старалась не попадаться ему на глаза. Мы жили в одном доме, но так далеко друг от друга. Последней каплей стало изгнание в пансион - тогда это казалось мне концом света. Думала, что он уже и видеть меня не может - свою нелюбимую дочь. Как ни странно, именно пансион залечил рану. По сравнению с отцом Клары мне было не на что жаловаться.
Я совсем не ожидала этого подарка, нежности в его словах. Я уже смирилась с его холодностью, она перестала причинять боль. Вдруг он огорошил меня, назвав "красавицей". Былые надежды нахлынули сметая все на пути, глядя в зеркало я не смотрела на свое отражение, а на отца. На восхищение в его глазах.
Я могла думать только об одном - не заплакать, не испугать его лишними эмоциями. Боялась, что увидев слезы, отец засмеет меня. Волшебство исчезнет, а я не успею запечатлеть этот момент в граните памяти.
- Ну хорошо Бетти, - смущенно сказал отец. - Беги скорее к себе.
И я побежала, на ходу смахивая таки выступившие капли.
Ах отец! Так приятно твое внимание, но как ты глубоко заблуждаешься!
Кристиан не был заинтересован во мне и никакое ожерелье не изменит этого. Я не была дурочкой - влюбленность обострила чувства: я болезненно отмечала каждый знак внимания с его стороны, и ревниво сравнивала с тем, что получали другие. Результаты оказались неутешительными - Кристиан шутил и кокетничал с Джейн, рассказывал сплетни моей матери, искал общества Джона, почтительно кланялся отцу и только со мной был отвратительно, безупречно вежлив.
Его вопросы сводились к самочувствию, ремарки касались только погоды. Он ни разу не проявил желание побыть подле меня.
Мэри Робинсон не раз рассказывала во всех подробностях о своих кавалерах. Я хорошо усвоила урок - мужчина должен добиваться женщины, а не наоборот. А Кристиан определенно не добивался меня, и, кажется, даже избегал.