После сегодняшнего утра я любила его еще больше. Не как придуманный идеал, а живого теплого человека. Который умеет выстоять перед соблазном. Говорят, что отпив из чаши наслаждения, хочется высушить сразу весь сосуд. Так случилось и со мной - вкусив его поцелуй, я захотела выйти замуж за Кристиана. Минутная смелость создала еще большую дерзость - я желала, чтобы он был моим. Только моим.
Я опять пропустила рассвет. Снова по вине членов семьи Личфилд. Но теперь этот холм приобрел особое очарование.
Я шла к дому, неся в руках мокрый плед, вдыхая запах примятой травы. Спускаясь с холма, кажется, я опускалась с небес на землю. Лавина чувств схлынула и проснулись совсем другие, более приземленные мысли. Я увидела недавний разговор совсем в другом свете. Какой позор, кажется я напрашивалась на его общество. Куда исчезли наказы матушки, правила приличия? Почему они оставили меня, в такой важный момент? Как они позволили мне признаваться ему в любви, искать близости?
Неудивительно, что Кристиан сбежал от такой настойчивой поклонницы. Что подумает обо мне Клара? Я не могу ей ничего рассказать, но с другой стороны так нуждаюсь в совете!
Клара возникла передо мною как из под земли. Она была еще более бледна чем обычно и тяжело дышала.
- Бетти! - воскликнула она. - Почему ты не разбудила меня?
- Ты так крепко спала...
- Ах если бы только ты взяла меня с собой. Ничего бы этого не было, не было!
- Что случилось?
- Элизабет! - послышался громкий голос отца. Я вздрогнула.
- Крепись Бетти. Помни, я люблю тебя, что бы не произошло, - Клара схватила меня за руку и крепко сжала ее. Мы побежали к дому.
- Я тут папа! - откликнулась я.
- Тебя ждут неприятности. И все из-за меня. Прости, пожалуйста, Бетти...
- Элизабет! - голос отца звучал еще грознее.
Он стоял у парадного входа. Синий камзол на распашку, ленты на чулках распущенны. Парик отца съехал на бок, в руках он держал плетку:
- Где ты была?! Где ты была, я тебя спрашиваю?
- На холме, ждала восхода солнца, - мои губы еле шевелились.
Из-за спины отца появился тонкий силуэт матери:
- Питер, пойдем в дом, пожалуйста. Не перед слугами.
- Тысяча чертей! - закричал отец. - Глаза бы мои ее не видели!
- За закрытыми дверьми. Говори все, что хочешь, там.
Отец в два прыжка добрался до меня и схватил как в детстве за ухо, я почти приподнялась над землей. Боль пронзила молнией через мочку до самых ребер. Я думала, что в ярости он оторвет его.
Отец поволок меня за собою по лестнице наверх в библиотеку. Искры плясали перед глазами, я спотыкалась на каждой ступеньке. Все домашние собрались внизу, я видела их калейдоскопом тут и там выхватывая знакомые черты: Джон, Джейн, мама, Клара и... Кристиан. О нет!
- Дура, какая же ты дура! Я не буду спрашивать с кем ты встречала рассвет потому, что ответ погубил бы тебя, ты маленькая дрянь! Ты хоть думала головой?
- Ничего плохого не было...
Отец хотел ответить, но захлебнулся собственным гневом. Он поднял руку с плеткой над головой и сказал:
- Руки вперед.
Я еле расслышала его, ухо еще пульсировало от железной хватки. Я выставила ладони вперед, они дрожали. Послышался свист а затем адская боль в кончиках пальцев.
- Ты опозорила семью.
Свист. Меня тошнит от вида собственной крови, только не убрать руки, отец ненавидит трусов!
- Узнай об этом соседи, тебе бы пришлось выйти за него.
Свист. Я прикусываю язык, во рту вкус железа, он отрезвляет меня.
- О Боже, при мысли об этом мне становится худо.
Отец осел на кресло, закрыл ладонями лицо:
- Ты разочаровала меня. А я, каким я был глупцом! - он поднял на меня горящие глаза. - Ты хоть знаешь, что за змею ты приютила у своей груди, Элизабет?
- О чем ты папа?
- Сегодня вернулся из Лондона Том. Ты даже не заметила, что его нет, не правда ли? Поглощена этим негодяем, я бы лично застрелил его, но об эту мразь грешно марать руки. Я семейный человек, на мне ответственность за твою мать и братьев.
- Ты хотел вызвать Кристиана на дуэль?
- За твою честь? Осталась ли она? - отец крепче сжал в руках плетку, в нем снова разгорелась злость, но тут же потухла. - Это и моя вина. Я, дурак, подталкивал тебя к нему.
- Моя честь при мне, - в горле образовался комок, будто я врала ему. Но это же не так, Кристиан пожалел мою невинность. Почему я все же чувствую себя такой грязной? - Папа, ты сам говорил, что он хорошая партия. И я люблю его, в чем дело?
- Я расскажу, а ты запоминай каждое слово. Тебя так легко обмануть, узрей же, чего стоит так называемый Лондонский свет. Я давно говорил вам с матерью, что там нет ни одного честного человека... Хорошо, что послал Тома разузнать об этом негодяе. Слушай же. Ты слушаешь?