Через минут двадцать карета остановилась. Кристиан вышел наружу и подал мне руку. Я опустила глаза, ступая на землю. Прикосновение его пальцев, осторожных и в то же время готовых поддержать, взволновало меня. Затем, спустилась из кареты и Клара.
Я огляделась вокруг. Мы приехали на улицу Овингтон. Перед нами стоял некогда красивый особняк, но впечатление портилось слепыми глазами окон, сплошь заложенных кирпичами. Клара удивленно посмотрела на брата, тот пожал плечами.
- Налог на окна, - сказал он коротко.
Кристиан и кучер выгрузили Кларин сундук. Кучер залез обратно на козлы, прищелкнул языком и карета удалилась с мерным постукиванием подков по мостовой. Ночь сразу окутала молчанием, улица была безлюдной в столь поздний час. Клара заспешила к двери, постучала и прислушалась.
- Отца нет дома, - сказал Кристиан, - а сиделка на втором этаже, боюсь она не услышит. Подожди, я открою дверь.
Он достал ключ из кармана и с усилием повернул его в замке.
- Осторожно, внутри темно, - предупредил Кристиан.
Я отступила назад, пропуская Клару и брата. Я боялась темноты, поэтому подождала снаружи, пока они зажгут свечу. Клара давно привыкла к этой маленькой слабости. Мне и так было не по себе, сомнения сгущались вокруг желтым Лондонским туманом. Что я делаю?
Переступив порог, мне на миг показалось, что я вернулась в пансион. В воздухе витали те же пары алкоголя c запахом запущенности - старой пыли, прогоревших свечей. При свете мигающей лампы удалось рассмотреть большой холл, абсолютно пустой, не считая кресла качалки подле заложенного кирпичами камина. Ах да, налог на очаги. Холод вцепился в пальцы ног прямо сквозь сапоги, я поежилась. На темных досках пола выделялся светлый квадрат, где когда-то лежал ковер. На обоях белели следы ранее висевших картин. Заложенные окна превращали огромный холл в склеп, широкий и темный. Лишь два окошка во внутренний дворик пропускали бледные лучи звезд.
И вдруг на меня обрушилась внезапная тоска по дому. Вспомнились как наяву комнаты родного Лэнгдон-мэнора. Любимые мамой мелочи на каминных полках. Многочисленные широкие окна, светлые комнаты с уютными стульчиками и диванами. Деловитые Кэт и Мэри, снующие по дому, не забывающие по пути приветливо улыбнуться.
Лэнгдон-мэнор, был раем по сравнению с Клариным домом. Мне безумно захотелось убежать, не оставаться больше не секунды, не видеть никогда чужое несчастье. Я стыдилась своей удачливости, мое будущее - сытое, счастливое, казалось насмешкой над голыми стенами.
Боже, небесный отец! Чем Клара хуже меня, в чем она провинилась? Ты же видишь - она умнее, приветливей с окружающими. Почему же я могу в любую минуту убежать из холодного склепа, а она прикована к нему крепче цепей? Неужели вся разница между Кларой и мной, эта огромная пропасть: бедность, разрушенное детство, пустое будущее, возникла из-за решений одного человека?
Боже, как ты выбираешь нам отцов земных?
Кларин отец стал игроком, мой выбрал скупость.
Я столько раз в сердцах поносила ее - позорный счет каждого цента. Мои пальцы сами поднялись к шее, где под тканью скрывалось ожерелье. Оно всегда напоминала мне о нем, ах папа, прости меня, я была слепа. Не ценила тебя и все, что ты дал мне.
Клара прошла вперед, поднялась по лестнице. Я последовала за ней на второй этаж. В коридоре нас вновь встретили голые доски пола. Клара постучалась в комнату матери и не дождавшись ответа распахнула дверь. Она застыла в проходе, затем отступив на шаг споткнулась и чуть не упала. Я успела вовремя, поддержав ее за талию... И поняла, почему Клара чуть отшатнулась.
Из комнаты резко пахло так, что слезились глаза. Тошнота на миг настигла меня. Мы зашли в комнату, я крепко держала Клару за локоть. Сердце часто билось в нехорошем предчувствии. В этой комнате, как и внизу не было мебели. На полу, около окна, лежал пуховик, на нем часто дышала маленькая темноволосая женщина. Она была худа как цыпленок, ее темные волосы слиплись прядями, на лбу блестели капельки пота.
Подле стены сидела грубая женщина в фартуке, она даже не встала при виде Клары. Женщина встретила нас следящим взглядом исподлобья, так смотрят голодные собаки на чужаков, как бы решая, укусить или облаять? Она разинула рот, открывая провалы в зубах и опрокинула в себя бутылку джина.