— Прополощите рот, Мирабель, и не оглядывайтесь. Позвольте, я отведу Вас в Вашу комнату.
Покорно сделав глоток воды, мисс Макнот позволила увести себя. Поддерживаемая графом, на дрожащих от слабости ногах поднималась она по лестнице. В ушах её всё ещё звучал голос незнакомца: «Внучка герцогини Мейплстон! Ты повинна в смерти брата, женщина!»
***
Оказавшись в своей комнате, Мирабель без сил опустилась на приготовленное для неё ложе. Её по-прежнему мутило, ей было трудно дышать, руки и ноги её заледенели, а лицо покрылось холодным липким потом. Девушка была близка к обмороку.
Остин, прекрасно понимавший, как плохо сейчас его спутнице, из сурового воина превратился в заботливую сиделку. Он тут же приоткрыл окошко, чтобы впустить свежий воздух, затем отправил примчавшуюся вслед за ними служанку за стаканом тёплого хереса, а сам принялся расшнуровывать корсет дорожного платья, в которое была облачена мисс Макнот. У девушки не было сил возмущаться или сопротивляться.
Покорно позволив раздеть и уложить себя, она с трудом выпила несколько глотков поднесенного ей вина. Зубы её слегка стучали о стеклянный край бокала. Тёплая жидкость, и жгучая, и сладкая одновременно, благодатными ручейками разбежалась по её онемевшему телу и вернула её к жизни.
— Что это было, мистер Трампл? — едва различимым шёпотом вопросила она. — Почему этот страшный человек назвался моим братом, почему хотел убить меня?
— Тише, Мирабель, успокойтесь. Он больше не сможет причинить Вам вреда. Всем нам хотелось, чтобы Вы узнали обо всём от своей бабушки. Однако судьба распорядилась иначе. Похоже, этот несчастный опустившийся человек — действительно Ваш троюродный кузен. Именно его опасалась леди Мейплстон, поэтому Вас сопровождаю не только я, но и ещё четыре вооружённых человека.
— Значит всё, о чём говорил он, правда?
— Да, мисс Макнот, за исключением того, в чём он пытался обвинить Вас. Однако сейчас не время говорить об этом. Вам необходимо отдохнуть. Прикройте глаза и постарайтесь уснуть.
— Я постараюсь. Только не уходите, милорд. Мне боязно оставаться одной.
— Хорошо, Мирабель, — согласился граф, усаживаясь в кресло подле постели девушки. — Я постерегу Ваш сон.
Немного успокоившись, девушка откинулась на подушки и задремала.
«Бедная малышка, — думал Остин, глядя на её чистое побледневшее личико. — Она привыкла постоянно быть в кругу подруг, ни на минуту не оставаясь одна. Даже спальня в школе была общая для каждого класса. Теперь же ей придётся привыкать оставаться одной».
Трамплу, выросшему в богатом доме и всегда имевшему собственную спальню, трудно было представить, каково это — не иметь возможности уединиться. Однако он был достаточно умён, чтобы понимать, что человек, вырванный из привычной обстановки и привычного окружения, будет испытывать тревогу, даже не понимая причин своего беспокойства.
«Большой мир встретил крошку не слишком приветливо, — продолжал рассуждать граф. — Не сделав никому зла, ни единой мыслию не пожелав плохого, девочка, тем не менее, уже встретила на своём пути злобу и ненависть. Это тяжёлый удар для неё. Надеюсь, Мирабель не заболеет вновь…»
Коротая время такими размышлениями, Остин и сам не заметил, как задремал. Очнулся он от того, что его подопечная начала стонать и метаться во сне. «Похоже, бедняжке снится кошмар», — сочувственно подумал граф. Желая успокоить Мирабель, он присел на край её ложа и начал нежно поглаживать её волосы, и даже слегка подул ей в лицо. Потянувшись, словно к свежему ветру, навстречу его дыханию, Мирабель слегка повернулась на бок. Тонкая нижняя рубашка её распахнулась, и из глубокого выреза выскользнула грудь девушки. Трампл на мгновение замер, очарованный этим зрелищем.
Не слишком большая, идеальной полусферической формы, эта округлость, словно магнит, притягивала графа. Рука его, невольно дрогнув, продолжала поглаживать волосы спящей, затем, ведомая самым древним инстинктом, скользнула ниже. Пробежавшись кончиками пальцев по щеке и шее девушки, Остин круговым движением обвёл её плечо, ещё больше сдвинув край рубашки. Затем его горячая ладонь легла на чуть колышущуюся от дыхания грудь Мирабели. Похоже, прикосновение это показалось ей приятным, ибо на лице её появилось выражение удовольствия. Заметив это, мужчина почувствовал, что пламя страсти охватывает его бурной волной. Не сознавая до конца своих действий, он слегка сжал ладонь и подушечкой большого пальца обвёл нежный розовый сосок. Дыхание девушки слегка участилось. «Похоже, твоё тело вполне созрело для любви, моя юная леди!» — подумал про себя Трампл. Склонившись, он легко, едва касаясь, провёл языком по окружности нежного бутона, а затем втянул его губами. Из горла всё ещё спящей Мирабели исторгся нежный стон. Жаркое, словно воздух Сахары, желание растекалось по венам Остина, сосредоточиваясь где-то внизу живота. Он ощущал, как вздрагивает его возбуждённое мужское естество. Эта сладкая мука грозила поглотить его целиком, погрузить его в омут чувственных переживаний.