Итак, что же я имел на текущий момент? Центр взорван, квартира потеряна. Не успев появиться в столице, уже поучаствовал в двойном убийстве. И хотя доказать это будет трудно, все-таки, все-таки… Кроме того, никаких следов моих коллег-спасов и вообще сотрудников Центра. Прихватив дома телефонную карточку, я попытался из автомата звякнуть по нескольким известным мне номерам. Ответом были длинные гудки. Имелись у меня друзья, еще из прежних, «доспасовских» времен, и я знал, что вполне смогу рассчитывать на их помощь. Но если со мной все так серьезно, то не стоит их подставлять под удар. Обращаться только в случае самой крайней нужды.
Может быть, зря я не послушался Хромова? По крайней мере, хоть что-то знал бы сейчас. Нет, все правильно, самому надо разбираться, тогда и сила будет на моей стороне. Главное, чтобы противники не могли предсказать моих действий и не работали на упреждение.
Глава 8
Выйдя из пельменной, я купил сигарет и задумчиво побрел по улице. Погода стояла хорошая, солнечная, до вечера оставалось еще много времени, а спешить было некуда. Ноги сами принесли меня к бывшему Центру. Ничего не искал, просто подсознательно, наверное, захотелось еще раз взглянуть на развалины последнего места работы. Все оставалось там по-прежнему. Теперь пока еще появится организация, которая возьмется за ремонт или снос. Тем более что в неповрежденных квартирах жили люди. В некоторых по-летнему были распахнуты окна, а у одного подъезда на лавочке даже сидели несколько старушек. Я не торопясь подошел, поздоровался. Вряд ли они знали меня. Поэтому, присев рядом, можно было равнодушным тоном задавать вопросы, словно совсем посторонний человек.
Бабушки сначала насторожились. И то сказать, их наверняка уже расспрашивали всевозможные следователи. Не каждый день взрывается дом в Москве. Я наплел невинную историю о том, что вот, когда-то жил по соседству, потом уехал из столицы, а сейчас в отпуске, прогуливаюсь, вспоминаю знакомые места. Старушки оттаяли и разговорились. Из кучи различных историй о прошлом района удалось по крохам узнать, как было дело с Центром. Не ранним утром, но в первой половине дня, к дверям фирмы подъехал большой трейлер. Что-то в него грузили в течение двух или трех часов. Номер никто не запомнил — мало ли машин бывает во дворах. Потом трейлер уехал и минут через сорок прогремел взрыв. Жертв среди жильцов действительно почти не было. День будничный, кто на работе, кто по магазинам отправился. Погибло человек пять. Очень быстро появились милиция и спасатели, взялись разбирать обломки. Работы шли весь день и всю ночь. Но, как точно знали бабушки, людей из «лаборатории» не нашли, только тех, кто жил в квартирах над ней. Центр занимал помещения на трех этажах.
Я прикинул. Оборудование нашей фирмы вполне могло поместиться в трейлере. Значит, грузили в него. И где-то находятся сейчас и установка, и мое тело, дожидающееся сознания. А также специалисты, работавшие в Центре. Без них с аппаратурой разобраться посторонним людям будет трудновато, так что должны были оставить в живых. Цель операции пока не была мне ясна, но работали с размахом, а значит, это не простая диверсия. Ни о каких конкурентах речи быть не могло.
Черт бы побрал нашу засекреченность! На государственном уровне работать не получалось, да и не выгодно наверняка. А частники то и дело попадают под удары преступников всех уровней. Наша контора была лакомым кусочком. Как все новое и необычное. Человек умный и с воображением мог придумать установке переноса сознания совершенно неожиданные применения. Уж обогатиться с ее помощью было совсем просто. Что организаторы-хозяева Центра и делали. У человека нет ничего дороже его тела, и сознавая эту ценность, он может заплатить за спасение любые деньги. Конкретные суммы нам, спасам, были неизвестны. Любопытство — не порок, но… Получаешь оговоренную контрактом зарплату, плюс премиальные за успешное выполнение задания — и будь доволен. Остальное — не твоего ума дело. Мы и довольствовались. Сдружиться за срок работы в конторе не успели, как-то не получалось встречаться и разговаривать по душам. Тем более — за бутылкой посидеть. Знали друг друга в лицо и по именам, не больше. Здоровались, когда сменялись на дежурстве: «Привет, Стас!» — «Здорово! Ну как, спокойно?» — «Да ничего, не тревожили».
Вообще-то полагалось дежурить по двое. Если один уходит, второй остается. Но на практике так было редко. Клиент косяком не шел. В случае вызова спокойно звонили домой тому, кто должен был дежурить следующим. Пока система обкатывалась, хозяева предпочитали не трубить о фирме, допускали единицы, только проверенных людей, с солидными рекомендациями. Случались, естественно, проколы, как в моем случае с укротителем удавов. Но чего не бывает на первых порах. Я тогда скандалить не стал и правильно сделал. Благодарный «Лаокоон» прислал мне (через хозяев, разумеется) ту самую зажигалку, которой я удава поджаривал. Золотую, между прочим, и очень массивную. Хотел лично встретиться, но этого ему не позволили. Нас старались не светить, чтобы любопытные журналисты не пронюхали о Центре. Секретность и еще раз секретность. Вот и досекретились! Где теперь концы искать, к кому обращаться? Не в милицию же идти, в самом деле! Очень интересно выглядело бы там мое объяснение, что я, дескать, не я, а совсем другая личность, только позаимствовавшая чужое тело. Верная психушка, если продолжать настаивать.