— То-то вы меня под землей держите! — фыркнула девушка.
Лейтенант заглянул в глазок, кивнул, потом вставил ключ и со скрипом повернул. Мне вспомнился кодовый замок в ракетной шахте. Что же они здесь ничего подобного не установили? Военная база, как-никак. Азия-с…
Хромов первым вошел в камеру, за ним мы. У стены, на откинутой доске лежал… Муса. Ну конечно, как я мог поверить, что они всех убили? Из Мусы еще многое можно было вытянуть. Хотя бы информацию о его счетах в заграничных банках. Наверняка ведь существовали такие. А уж военные случая не упустят. Теперь вот понадобилось узнать о недостающих блоках в нашей установке. Предусмотрительно поступили, что пока не шлепнули.
Муса даже не повернул голову при нашем появлении. Казалось, он спит. Полковник подошел к нему вплотную, наклонился, вглядываясь. Потом сказал добродушно:
— Ну, не прикидывайтесь. Лучше гостей принимайте. Их вы хотели видеть?
Муса хотел нас видеть? Интересно, интересно…
Бывший босс мафии открыл глаза, рывком сел на своей лежанке. И улыбнулся.
— Не всех, — сказал он обычным голосом, словно и не было ночного штурма его поместья, и это не он низвергнулся со сверкающих вершин своего положения в бетонный сыроватый подвал. — Только Глеба Сергеевича. И по возможности поговорить с ним наедине. Будет ли это мне позволено?
Хромов пожал плечами.
— Ну, если он сам не против… Как вы?
Я ничего против не имел. Было интересно, о чем же хочет поговорить со мной Муса. А кроме того, он спрятал где-то блоки от нашей установки.
— Тогда оставьте нас, — уже не попросил, а почти велел мафиози.
Я подмигнул Насте и Стасу.
— Ничего, ребята, все будет в порядке. Покурите пока с военными.
С некоторой заминкой они вышли из камеры. Хромов задержался.
— Сколько вам требуется времени?
Муса посмотрел на меня, словно что-то оценивая.
— Я думаю, получаса вполне хватит.
Дверь за полковником со скрипом закрылась. Муса прошелся по камере, сделал приглашающий жест.
— Присаживайтесь. В ногах, как известно, правды нет. Разговор нам предстоит тяжелый. Хотя… Не знаю еще, как вы отнесетесь к моему предложению.
Я молча сел на лежак. Больше мебели здесь не было.
— Видите, как быстро все меняется, — начал бандит. — Совсем недавно вы были у меня в гостях, а теперь — я у вас. Впрочем, это кокетство, не обращайте внимания. Вы не были гостем в моем доме, и здесь не хозяин. В некотором смысле положение наше уравнялось. С той лишь разницей, что вам здешние хозяева доверяют чуть больше, чем мне.
Он был по-прежнему цветист в выражениях и немного актерствовал. Может быть, сейчас это помогало ему поддерживать душевное равновесие в непривычной обстановке. Сознавал ведь, что будущего для него больше не существует. Остался только нынешний день.
— Вот на этой малой разнице наших статусов я и хотел бы сыграть. Попробуйте понять. Для меня теперь все кончено. Никто и ничто не поможет. Смерть — только вопрос времени. И степени мучительности. Эти военные так просто умереть не дадут. Есть многое, что им хотелось бы знать. А спрашивать они умеют. Я не боюсь пыток. Но существует такая боль, которую ни один человек выдержать не может. И начинает говорить. Можно, конечно, выложить все и этим заслужить легкую смерть. Не получится. Во-первых, они не поверят, что это действительно все, а во-вторых, кое-что я рассказывать им не хотел бы. Вы понимаете меня?
До сих пор я его действительно понимал. Но вот к чему он вел?
— Я надеюсь уйти из жизни просто. Правда, эту простоту надо подготовить. Хочу, чтобы вы помогли. Не спешите возражать! — Муса предупреждающе поднял ладонь. Он все так же прохаживался передо мной по камере, сосредоточено морща лоб. — Дослушайте до конца! Итак, я рассказал, чего хочу. Теперь, что у меня есть для этого. Козырей немного, но они имеются. Ну, главное — части установки из вашего Центра. Не знаю, что меня толкнуло приказать кое-что изъять и спрятать. Где это хранится — знаю сейчас только я. Могу рассказать и показать. Вы резонно заметите, что военные легко добудут у меня сведения и никакой доброй воли с моей стороны не потребуется. Хорошо, это так. Но вот вас лично я могу заинтересовать сообщением о том, что в тайнике хранится еще и довольно крупная сумма в валюте и драгоценностях. Зачем отдавать ее полковникам и генералам? Они после переворота и так все будут иметь. Если поможете, то это достанется вам. Интересно?
Я спокойно кивнул.
— Продолжайте. Ведь это не все?
— Остается последнее, самое слабое. И одновременно, может быть, самое сильное. Согласитесь, я не причинил вреда ни вам лично, ни вашим друзьям, относился с подобающим уважением. Меня вы тоже в какой-то степени уважаете. Как мужчину, как сильную личность, наконец. Звучит несколько смешно в этих стенах, правда? Так вот, помогите мне умереть достойно из уважения, не дайте им замучить меня. Никакого вреда от этого не будет никому. Стратегических секретов я не знаю, а деньги… Пусть что-то останется и моим детям, не все получат эти… Я ведь догадываюсь, что они сделали с моим домом. Разграбили, уничтожили, как последние мародеры.