- Да они же все пьяные!
- Не может быть, - усомнился я.
- Точно я тебе говорю! В дребадан!
Призвали разрешить наш спор Дениса. Оказалось, Женя был прав. На берегу мелкой речушки стоял самогонный аппарат самой примитивной конструкции, но поражавший своими размерами. Он был сделан из бочки, на боку которой еще просматривалась знаменитая ракушка и надпись «SHELL». Аппарат работал круглые сутки, выдавая слабоградусный мутный самогон - канему. Но и его хватало спившимся до основания жителям деревни, чтобы постоянно быть навеселе и относиться к тяготам жизни наплевательски. Причем, пили все - от детишек, до стариков. Какое-то извращенное подобие рая.
Наконец пришла мне пора браться за настоящее дело. Сначала поступила шифрограмма из Лубанго, а за ней нагрянули и гости - дальняя кубинская разведка - четверо здоровенных улыбчатых парней и с ними таких же размеров лейтенант, но поведением посерьезнее. Это был не первый случай, когда разведчики, отправлявшиеся за линию фронта, ночевали в нашем лагере. Мне вспомнилось их появление через несколько дней после моего приезда в бригаду. Тогда накрыли общий стол, ведомый сверхъестественным чутьем тут же появился комиссар города Кувелая, падкий на халяву. Кубинцы уже набрались португальских фраз, а я еще нет. Тосты приходилось переводить по цепочке. Встает анголанин, говорит, сидящий со мной рядом кубинец переводит на испанский, а я уже - на русский. Потом все в обратном порядке.
В это раз большого застолья не затевали, посидели узким кружком с минимумом спиртного. Из Лубанго я получил приказ идти вместе с кубинцами в Намибию. У них кроме разведки была задача постараться захватить кого-нибудь из юаровских офицеров - для последующего обмена на пленных кубинцев. Советских на данный момент захвачено не было, но интересовались наши разведчики, как же действуют в таких ситуациях младшие братья. Вот и вменялось мне в задачу сопровождать, содействовать, а потом представить подробный рапорт. От кубинцев это не скрывалось, а они и не были против. Вместе, так вместе. Иван Семенович вообще-то был недоволен таким оборотом дел, но приказ есть приказ, его не обсуждают. Обычно неразговорчивый и осторожный, этим вечером он не отпускал меня ни на шаг, наставлял и поучал, чтобы я без надобности не высовывался, под пули не лез, храбрость свою не выказывал и вообще был пай-мальчиком, вручил свой острейший тесак, правда, с тем, чтобы я его потом вернул. Как гарантию, что вернусь и сам. Я согласно кивал и не перечил. Мыслями я уже был там, в лесах, которые по мере продвижения к югу сначала редели, а потом разливались необыкновенной густотой.
В целях маскировки нас вооружили теми самыми G3, камуфлу выдали поплоше. Я вместо тяжелых ботинок нацепил зеленые кеды, чтобы легче было идти. А в случае чего - и убегать. За унитовцев наш маленький отряд вряд ли мог сойти - среди кубинцев было только два черных. Но мало ли кто шляется в прифронтовой полосе? Загрузили в рюкзаки небольшой запас продуктов, фляги с водой. Каждый положил в набедренный карман индивидуальные перевязочные пакеты и обеззараживающие таблетки. Мануэль, блондин со смуглой кожей, с которым мы особенно сошлись, по секрету шепнул, что можно было консервы и не брать, на той стороне жратвы - навалом.
У лейтенанта был с собой еще миниатюрный фотоаппарат. Рацию брать не стали, потому что не знали, на сколько идем, и в случае чего никто нам помочь не смог бы. Если все обойдется - сами выберемся. На всякий случай я написал родителям письмо и попросил Женю отправить его, если не вернусь. Он улыбнулся, стукнул меня по спине.
- Не дрейфь! Все будет в порядке, я кубинцам верю, не подведут.
- Я тоже верю, но, знаешь, человек предполагает...
Нервы теребило какое-то знобкое ощущение. Как перед прыжком с парашютом, когда самолет взлетел и знаешь, что отказаться прыгать уже не сможешь. Кубинцы вели себя уверенно, они бывали ТАМ и вернулись. Я старался держаться им под стать.
Иван Семенович поехал нас провожать. Но у передового охранения лейтенант, которого звали Серхио, попросил его остаться - незачем и ему еще рисковать. Не дай Бог, какие-нибудь бродячие унитовцы засаду организуют. Наш старший внял, пожал всем руки, пожелал удачи, а мне шепотом повторил, чтобы не высовывался. «УАЗ» проехал еще немного, потом мы, повинуясь тихой команде, соскочили с него и растворились в лесу.
Хорошо, что я некоторое время провел в здешних условиях. Теперь уже продвижение среди местного кустарника не составляло большого труда, несмотря на ночь. Ярко светили звезды, луна, почти полная висела высоко над головой. Мы цепочкой быстро шли вперед. Минные поля, которыми бригада прикрывалась от противника, остались позади. За ночь нам нужно было как можно дальше углубиться на территорию «временно оккупированную ЮАР». Это было легко. Регулярных войск здесь не было, патрули почти не появлялись. Вопреки шуму, поднятому властями Луанды, юаровцы старались без нужды не соваться на ангольскую землю. Им и Намибии хватало. Столкнуться мы могли только с каким-нибудь подразделением УНИТА. Но партизаны чувствовали себя в этих местах в безопасности и вряд ли даже выставляли караулы.
Ох, и досталось мне в ту ночь! Сам в неплохой физической форме, я сильно уступал кубинцам. Они жили и тренировались только для такой работы, я же занимался и другими делами. Несколько часов мы почти бежали вперед и вперед. Меня поставили предпоследним в цепочке - чтобы не отставал. К утру я двигался только на самолюбии. Когда небо посветлело, Серхио подал знак остановиться. Мы вышли к невысокой скальной гряде, разрубленной во многих местах глубокими трещинами. У одной такой трещины мы и расположились. Ребята, довольные жизнью и казавшиеся совсем не уставшими, расспрашивали меня о самочувствии. Я через силу улыбался и показывал большой палец. «Фапла» промокла от пота насквозь. Подумалось: «Килограммов пять сбросил, не меньше».
У скал нам предстояло провести весь день. Вряд ли какой-нибудь сумасшедший юаровец, годный для последующего обмена мог забрести сюда. Идти предстояло еще долго. Серхио отослал двух человек наблюдать за окрестностями. Мы наскоро перекусили и растянулись в тени. Пришлось немного поспорить с командиром группы. Он не хотел, чтобы я наравне с остальными нес дозор. Кое-как убедил. Мне важно было самому себе доказать, что могу выдержать все напряжение рейда, не свалюсь.
Проснулся от легкого прикосновения. Была моя очередь дежурить. Мануэль отправился к левому краю скальной гряды, я вскарабкался наверх и залег там в небольшом углублении. Рядом положил флягу с водой, прикрыв ее камуфляжной кепкой от солнца. Кепку пришлось одолжить у кубинцев, потому что моя и самому была нужна.
Медленно осматривая в бинокль окрестности, я лишний раз убеждался, что людей здесь нет. Когда-то даже в этой, бедной растительностью местности, попадались деревушки. Потом тут много раз проходили войска и те из аборигенов, кто остался в живых, предпочли убраться в другие районы. Да и животные ушли туда, где потише. Еще совсем недавно тут могла попасться парочка слонов или небольшое стадо паланки - длиннорогой газели. Но голодная солдатня слишком настойчиво за ними охотилась. В военной зоне это не считалось браконьерством. Правда, охотиться нужно было с умом. Несколько человек обнаружили слона и решили подстрелить его из гранатомета. Прямое попадание, конечно же, свалило бы серую громадину. Но солдатики были никудышные, стреляли плохо, и граната только задела слоновий бок. Гигант разъярился и кинулся на охотников. А те, вместо того, чтобы перезарядить гранатомет и пальнуть еще раз, попытались отстреляться из автоматов. Ничего, естественно, не вышло. Троих слон растоптал, а двум все же удалось убежать.
Время тянулось медленно. Глаза слипались, солнце палило немилосердно, деревья покачивались в горячем мареве. И ничего не происходило. Я ухитрился не заснуть и выдержал все три часа. Потом меня сменили. Стрельнув крепкую сигаретку, чтобы взбодриться, я стал приставать к Мануэлю с расспросами о предыдущих выходах на чужую территорию. Кубинцы вообще словоохотливы, у них даже специальный термин есть для пустого трепа, длящегося часами - «ходер», что в прямом переводе равнозначно нашему, как бы это помягче сказать... «звездоболить». Но на этот раз лишнего слова из хитрого разведчика нельзя было вытянуть. «Пошли, посмотрели, послушали и - назад». Несомненно, до Виндхука добираться мы не собирались, нечего там делать. За Нживой, которая в португальские времена называлась Перейра-ди-Эса, уже можно было искать подходящего случая. Кроме того, готовящееся вторжение обязательно выдаст себя массовым присутствием техники и солдат. Нет оживления - значит, в ближайшее время плохого ожидать не стоит.