Мы возвращались назад, к той точке, где вчера должны были остановиться, осмотреться и повернуть к востоку. Тянуло меня туда. Борис действительно стал подъезжать с расспросами. Хорошо еще дорога не позволяла надолго отвлекаться. Я выкручивался и врал изо всех сил. Но, кажется, не очень убедительно. Даже Настя начала посматривать на меня с подозрением. А что оставалось делать, если эта проклятая тень памяти все время ускользала?
Дорога петляла между холмами, поросшими редким кустарником. Минут пятнадцать назад свернули с основной трассы, и теперь я присматривал место, где бы притормозить и наметить дальнейший маршрут.
- Что это с машиной? - насторожилась вдруг Настя.
- С нашей? - не понял я. - А что с ней?
- Да нет. Ты вперед глянь.
Передний «УАЗ» действительно вел себя странно: то вдруг увеличивал скорость, то сбрасывал ее, вилял от одной обочины к другой.
- Вот же козлы! - в сердцах сказал Борис. - Они с собой пузырь взяли. Или даже не один. А теперь квасят, пока я не вижу.
- И Стас тоже хорош! - возмутилась Настя. - Нет, чтобы по рукам дать!
Борис посигналил, требуя остановиться, но в этот момент на склоне холма недалеко от дороги вспух клуб дыма, послышался глухой удар и переднюю машину снесло на обочину словно порывом урагана.
- Тормози! - заорал я Борису, распахивая дверцу и вываливаясь наружу, не забыв ухватить за шиворот Настю.
Слишком знакома была мне эта картинка. МОН-50, мина направленного действия. При подрыве 900 стальных шариков летят как пули на полсотни метров, прошивая борта автомобилей и живую плоть пассажиров. Обычно после взрыва начинается обстрел колонны, чтобы добить оставшихся в живых и деморализовать тех, кто попытается оказать сопротивление.
Приложившись об асфальт, мы с Настей покатились в сторону от машины. Укрыться здесь было абсолютно негде. Я ругал себя за то, что не догадался прихватить один из трофейных автоматов. Что теперь делать?
Но вокруг стояла тишина, только от первой машины раздавался то ли треск, то ли скрип. Кажется, кто-то там стонал. По нам никто не садил из всех видов оружия, не цокали о дорожное покрытие пули. Странная засада...
Я приподнялся, хотя все еще оставалась вероятность появления снайпера, который, не торопясь, снимет нас одного за другим. Нет, все спокойно. Борис вылез из машины, с растерянным видом оглядываясь по сторонам. Да, боевого опыта у него точно не было. Иначе не оставался бы за рулем так долго.
Осмотрев склоны близлежащих холмов, и не обнаружив ничего подозрительного, я кивнул Насте:
- Вставай, пойдем, посмотрим, что там.
Наш передний «УАЗ» выглядел жутко. Весь какой-то перекосившийся, стекла выбиты, борта испещрены пробоинами. Во взгляде Насти был ужас. А я такое видел не раз. Но впервые - в Анголе, когда кубинский майор, ехавший тоже на «УАЗе», попал под эти смертельные шарики. Живых в машине остаться не должно было. Погибли бандиты, но погиб и Стас. Он отправился с нами, чтобы помочь, его никто не заставлял. А от мины не уйдет даже самый тренированный спас.
- Глеб, Глеб, что же это такое? - дрожащим голосом спросила Настя и заплакала.
Я, человек опытный и многое повидавший, боялся заглянуть в машину.
- Ну чего ты, дуреха, ревешь, - раздался вдруг оттуда хриплый голос. - Помогите выбраться, а то эта колымага еще рванет.
Взвизгнув, Настя бросилась рвать ручку, пятаясь открыть дверцу. Я оттолкнул ее, уперся ногой в борт и выдрал замок с мясом. На асфальт выпало тело Саши. Он сидел как раз со стороны взрыва, и шарики достались ему. Леша тоже получил достаточно, упал на руль, залив приборную доску кровью. А Стасу удалось выжить. Саша послужил ему щитом и только один шарик зацепил правую руку нашего друга. Весь в чужой крови, он выбрался из машины и сел прямо на дорогу - ноги не держали. Пока Настя ощупывала его, разыскивая раны, я осмотрел тела наших бандитов. Нет, бесполезно, после такого не выживают. Какая же сволочь установила эту гадскую мину?! Ведь результатами не воспользовались. Бессмысленно убили людей, безо всякой выгоды для себя. Неужели кто-то знал, что мы поедем этой дорогой? Или так, ловушку для случайной машины федералов сунули?
Подошел Борис, молча посмотрел в мертвые лица своих товарищей и вернулся к нашей машине. Настя бинтовала руку еще не пришедшему как следует в себя Стасу. Да, вот это называется везение!
- Мы только тронулись, как они начали к бутылке прикладываться, - зачем-то стал рассказывать Стас. - Я не стал, а на всякий случай сел за
спиной водителя. Самое безопасное место при аварии.
Гляди-ка, не просто, значит, везение. Немного и умения было приложено. Вот так судьба умным помогает.
Я обшарил весь склон, где была установлена мина. Никаких следов. И мина сработала не от радиовзрывателя, а от тонкой проволочки, протянутой поперек дороги. Нет, ну кому это было нужно?
Пришлось доставать саперные лопатки и копать в неподатливой каменистой земле две могилы. Везти с собой тела мы не могли. На такой жаре уже через несколько часов появится тяжелый запах. Завернули Сашу и Лешу в куски брезента и уложили в продолговатые ямы. Ни у кого не было опыта могильщика, так что, как уж вышло. Постояли молча над холмиками с самодельными крестами. Да, они были бандитами, но мы зла от них не видели. Или не успели увидеть?
Машину мы оставили там, где ее настиг взрыв мины. Нашли более-менее приемлемую тень и стали держать совет, что делать дальше. О возвращении не могло быть и речи. Даже если предположить совершенно невероятное - кто-то пытается нас остановить, все равно нужно ехать вперед. С максимальной осторожностью, но вперед. В любом случае, дело мы должны были довести до конца. Тем более что никто из спасов не пострадал, тела клиентов остались в целости и сохранности.
Пришло время сказать моим товарищам правду о поездке в никуда. Я так и не вспомнил места, где спрятаны «ядерные чемоданчики». И хотя ощущение, что мы движемся в правильном направлении, не покидало меня, одного этого было недостаточно. Ну, движемся и движемся. А куда именно? Хрен его знает!
Собравшись с духом, я все рассказал. Эффект был ошеломляющим. Несколько минут Борис, Настя и Стас соображали, что же это такое они услышали.
- Погоди, - наконец опомнилась Настя. - Ты хочешь сказать, что с самого начала блефовал?
- Вот именно, - сокрушенно подтвердил я.
- Я так и знала, просто чувствовала, что здесь нечисто! Ну, ты и зверь!
Стас, только приходящий в себя, сокрушенно крутил головой. А Борис наливаясь злобой, потащил из кармана пистолет.
- Ах ты, сука! Из-за тебя пацаны погибли! Не знает он, куда ехать! Никуда и не поедешь, рядом могилку вырою, собственноручно!
Настя не глядя ударила его ребром ладони по запястью и «Глок» выпал на землю.
- Погоди суетиться. Я Глеба знаю, у него всегда что-то в заначке имеется. Верно?
- Ну-у, да, в общем...
- Говори. Да уймись ты! - прикрикнула она на все еще злобящегося Бориса.
Я понимал, что ничего другого не остается, как использовать мой последний козырь. Не зря я заказал Мусе несколько ампул мемофара и шприцы. Уже в Москве, зная, что память может подвести и место, где находятся мини-бомбы так и не придет на ум, вспомнились еще с советских времен разработки лабораторий ГРУ. В свое время, в тренировочном лагере перед загранкомандировкой, у нас не было специального курса прикладной фармакологии, это не посчитали необходимым. Но кое-что мы узнали. Мемофар предназначался для кратковременного усиления памяти. После введения этого средства человек мог вспомнить все, что видел в последнее время до мельчайших подробностей. Даже то, на что совсем не обратил внимания. Возникала яркая картинка, которую он описывал, находясь в полубессознательном состоянии. Включался магнитофон и рассказ записывался на пленку. Причем врач мог корректировать направление рассказа, задавая наводящие вопросы. Человек как бы входил в иллюзорный мир, мог приблизить или отдалить его детали. Листок бумаги, увиденный с расстояния в километр, удавалось разглядеть так подробно, будто он лежал здесь, в комнате, на письменном столе.