– А потом ты встретил человека, который тебе помог?
– Да. Лету, которую хотел отдать Зурубу. Меня совершенно не мучила совесть, пока я не узнал, что Нуала – так её звали – беременна. Тогда-то маги и повязали меня клятвой, и, когда им это стало необходимо, приказали убить Барви. Но мы ушли от темы.
– Да. О твоей жене и малыше, – сказала я, чувствуя, что ком в горле становится всё больше.
– Душа Анны порой надолго покидала меня, и тогда я становился злым и замкнутым. Сама понимаешь, отыскать человека, способного вместить в себя чужое сознание, практически невозможно. Но я был упрям, не привык проигрывать. Мне казалось, она потому и не уходит, что хочет возродиться. Но, только проведя с Эйш ритуал Призвания, я понял, что Анна все эти годы хотела упокоиться с миром, но из-за меня, из-за моей боли просто не могла уйти. Ей не нужно было перерождение. Ей хотелось увидеть, что я справился, нашёл в себе силы жить дальше и быть счастливым. Но, понимая её великую любовь, я только сильнее презираю своё бессилие…
Я всхлипнула.
– Я убил свою любимую и своё нерождённое дитя, – сказал Ракх. – Своим решением, упрямством, гордостью! Такому не может быть оправдания, такое не прощают, и всё-таки она смогла. Если бы теперь я нашёл силы простить себя…
Я шагнула и обняла его так крепко, как могла. Над заброшенным городом вставало солнце, и скользили по земле густые тени. Ракх замер в моих руках, словно превратился в камень. Ни трепета дыхания, ни невольной дрожи ресниц, но я чувствовала, что в груди его клокочут слёзы.
– Если бы только я не повторил свою ошибку. Если бы не предал вновь ту, которую люблю, – пробормотал он.
– Ты защищал меня!
– Я тебя бросил.
– Неправда!
– Я ушёл возвращать жену.
– Ты увёл от меня Эйш! Не позволил магам меня обидеть! Ты спасал меня не раз!..
Пусть он и не привык, чтобы его убеждали, но я знала, как важно доказать Ракху, что он всегда умудрялся думать о нас обеих. Удивительно, но во мне не было ни капли ревности!
– Думаю, Анна была бы рада, если бы ты смог отпустить прошлое. Не забыть, Ракх… Отпустить.
– Я бы хотел. Очень. Тем более когда ты рядом… Я правда стараюсь, Роза! Ради вас обеих, ради тех малышей, которых никогда не возьму на руки… Но боль, она не проходит. Её только больше с каждым днём, и я не знаю, справлюсь ли…
– Я с тобой. Я никогда тебя не брошу. Пожалуйста, любимый…
И вдруг нас окутало светлое облако, похожее на легчайшую солнечную вуаль. Оно было прохладным и нежным, как летний дождь, и звучало шёпотом золотых колосьев на ветру. Будто бы сама печальная память родилась из давно забытых руин, шагнула ближе, желая нас рассмотреть... Мне стало так больно, что слёзы хлынули рекой. Ракх обнял меня, прижимая к груди, и судорожный вздох доказывал, что он чувствует то же самое. Но мне-то было легко плакать, а вот ему печаль давалась мучительно. Вряд ли он вообще когда-нибудь отпускал всю свою муку на волю.
А потом он отстранил меня, слепо шагнул вперёд, и я увидела...
Призрак явился. Точнее, их было двое: мать и спящее дитя у неё на руках, едва видимые на фоне обветшалых стен. Я не знаю, какой магией было создано это чудо, но волшебство становилось всё прочнее, всё чётче. Лучи солнца подсвечивали дрожащие фигуры, и женщина с младенцем неясно парила напротив нас.
Ракх опустился на колени, черты его застыли.
– Шэн… – прошептал он.
Женщина не ответила, но влажный ветер коснулся лица Ракха, ласково взлохматил его волосы, словно хотел поцеловать на прощание. Она склонилась, что-то прошептав ему на ухо, а потом вдруг поглядела на меня. Нам не нужны были слова. Я понимала её просьбу, принимала её чувства, и впустила в этот миг нечто особенно важное – знание, или энергию, или колдовство, которое обязательно должна была разгадать. Возможно, частица Анны всё-таки проникла в меня, потому что тело и душу охватило неведомое, приятное, но трудное чувство, которое я изо всех сил старалась запомнить – и не смогла, отпустила, забыла без печали.
А Ракх тихо, трудно плакал. Он как будто не замечал ни волшебного тумана, ни солнечных звёзд на щеках, ни утешающих прикосновений супруги. Но когда я снова обняла его, крепко прижав к груди лохматую голову, он длинно, со стоном выдохнул – и разом стал тяжелее, словно наконец-то полностью расслабился, сбросил оковы прошлого, перешагнул через пропасть, а, может, упал и собрал себя заново, чтобы начать новый путь с благословения любимой.
Глава 24_2
Весь день мы провели, осматривая город и окрестности. Ракх искал следы, я искала новые растения и семена, лошади жевали, Тэм разведывал небо, а Кутерьма до отвала наелась сладких корешков. Мы спустились к реке, умылись и набрали воды в одну из больших фляг, а заночевать решили в доме на окраине, который отлично сохранился. Там была даже кровать с основанием из долговечного и красивого красного кедра – естественно, без матраса.