– Кажется, мы попали в воздушную яму. Синоптики предупреждали, что впереди атмосферный фронт, – он посмотрел на Ольгу. – А вы, наверно, подумали, что мы падаем?
Ольга гордо выпрямилась:
– Я думала, что самолет такого класса застрахован от подобных сюрпризов.
Президент Правдин развел руками:
– Ничего не поделаешь, законы аэродинамики и гравитации обязательны даже для президентов. Вы в первый раз летите «бортом номер один»?
– Да.
Лепешкин налил в пузатые бокалы коньяк и предложил один из них Ольге.
– И как вам, неискушенной, наш порядок? Внушаить? – снисходительно поинтересовался он.
К удивлению всех, она с пренебрежением поморщилась.
– Так себе, на троечку. Я считала, что на таком уровне все должно быть организовано гораздо серьезнее.
Лепешкин даже обиделся.
– Вы серьезно? И что же вам не нравится? Приведите пример, если не трудно. Я не люблю голословных обвинений.
– Да, что не так? – насторожился и президент.
Ольга осмотрелась, в поле ее зрения попал мрачный тип с пристегнутым к запястью кейсом.
– Ну, возьмем, для примера, вашу тень с ядерным чемоданчиком. Я заметила, что этот человек был с вами, пока мы ехали из Кремля в аэропорт, и здесь продолжает вас сопровождать.
Президент кивнул:
– Ну, разумеется. Он заступил на пост и будет со мною, пока не сдаст его своему сменщику. А что не так?
– Но ведь водитель, который привез нас сюда, остался в машине. А за штурвал самолета сел летчик, а не шофер. И обслуживают в полете нас стюарды, а не официанты. В воздухе – своя специфика, в море – своя.
– И что теперь, на каждый вид транспорта отдельного офицера держать? Вот еще, выдумала! – громко возмутился Лепешкин.
– А почему же тогда спецназ в каждом роде войск свой? На флоте – морской и подводный, в воздухе – воздушно-десантный, в пехоте, во внутренних войсках – тоже отдельный. К тому же я ничего не выдумывала, а просто изучала то, как это делается в Штатах. А там на президентском лайнере имеется и специальный сотрудник, который перед взлетом принимает ядерный чемоданчик, а после приземления его сдает. А наш офицер с вами и дома, и в Кремле, и в самолете. Что это – дефицит доверия? Вернее, дефицит людей, которым можно доверять полностью. У американцев экипаж самолета полностью несет ответственность и за президента, и за чемоданчик. И это только вопрос профессионализма и квалификации. У нас же – чуть ли не наследственная привилегия. А если для вашего офицера полет – уже стресс? Вы ему об исполнении долга, а у него элементарный понос с непривычки. Недоработка, господа.
Президент Правдин усмехнулся:
– Спорно, конечно, но допустим. Еще что-нибудь назовете?
Она задумалась:
– Вот еще пример. Скажите, откуда мы получаем продукты и напитки, которые погрузили для кухни и баров?
За президента ответил Лепешкин:
– Со специальной базы.
– А если в продуктах окажется бомба?
– На базе работают исключительно проверенные люди, – буркнул Лепешкин.
Ольга только отмахнулась:
– Бросьте. Вы же не хуже меня знаете, что даже самого проверенного можно подкупить, можно взять в заложники его семью или пригрозить шантажом. Было бы желание.
Президент посмотрел на своего юного секретаря-референта с нескрываемым интересом.
– А как же с этим справляются наши потенциальные противники?
– Они производят закупки в одном из гипермаркетов. В каком именно – определяет случайный выбор.
Тут к дискуссии подключился и Фабриков.
– Но, простите, того, кто делает ваш случайный выбор, тоже можно подкупить или шантажировать, – возразил он Ольге.
– Теоретически можно, но очень трудно. Не забывайте, что он тоже летит этим самолетом. А наш гипотетический диверсант с базы упаковал бомбу и спокойно ждет взрыва на земле, в полной безопасности.
Президент покачал головой и переглянулся с Лепешкиным.
– Вот так, генерал. Утерла нам нос барышня, – признал он.
Лепешкин виновато развел руками:
– Ну, что ты хочешь? Прирожденный аналитик. Она же дочка Старостина. Тут все дело в генетике. Только я так скажу: если мы будем затовариваться в обычном супермаркете, то загнемся и без всяких террористов. От естественных, так сказать, причин.
Тут все, бывшие в баре, рассмеялись. Напряжение последних дней работы над контрактом, наконец, отступило. Послышались шутки.
– А знаете, Агдамыча в аэропорту чуть не завернули, – громко сообщил Лепешкин.