— Хм… — послышалось кряхтение за спиной. — Я явно не ошибся. Кабинет впустил тебя. Значит, все верно.
Я сделал невольный шаг вперед, будто бы давая выйти из «пелены» президенту, поморщился от противного скрипа паркета под ногами и обернулся.
— Алексей, — томно начал Лаврентий, — Что ты испытал во время перехода? Врата пустили тебя через боль?
Меня терзает смутное сомнение, что это я должен задавать вопросы.
— Испытал ли ты какую-либо преграду? Или, может, пришлось применить усилие, чтобы пройти через разлом?
— Разлом? — Меня немного смутила эта аббревиатура с учетом того, что я сталкивался с ней «дома».
Только вот это означало несколько иную вещь…
Разлом у меня — это переход через атмосферу при приземлении на планету. Когда сразу несколько сил действуют на обшивку и энергетическое поле корабля. Собственно говоря, в данном месте такого и в помине не было.
— Да, именно разлом.
— Странно название для пленки. — я почесал затылок и только сейчас понял, что в кабинете прохладно, заерзав на месте. — Бесит только одно — изменение воздуха… Пить хочу.
Все-таки это юное тело не натренировано для быстрой смены климатических условий. Многое придется наверстать, если я здесь надолго.
— Ничего такого сверхъявственного не почувствовал. Преграды не было, лишь легкое трение, — ответил я, пытаясь отловить хоть какую-нибудь эмоцию на лице этого мужчины. — Если сам ваш «разлом» считать обычным событием.
— Значит, силы в тебе хоть отбавляй, — сказал Лаврентий, даже не моргнув. — Когда решил подраться с принцессой, хоть что-то необычное в тебе промелькнуло? В ощущениях? В ладони было ощущение, будто бы там что-то шевелится? Или в глазах?
Я определенно не понимал, о чем конкретно он говорит.
— Думаю, что это не вы должны вопросы задавать, а я, — парировал, скрестив руки на груди.
Лаврентий Лаврентьевич ничего не ответил на это, зачем-то кивнул, и вышел в дверь, которая, как оказалось была за тем местом, где только что "блестел" разлом.
— Жди, — кинул он через плечо и захлопнул дверь.
Мда. Мужик явно не любит общаться, либо не хочет удостоить меня такой чести. Или, строит из себя саму серьезность?
"И не таким мы характер и загибоны ломали…" -— невольно промелькнуло в моей голове.
За всю свою жизнь — повстречал подобный тип существ — не один раз. Это они, первоначально, такие серьезные. А по факту — пару раз клинком по икрам и все — общительные, дружелюбные, и отзывчивые. И вся серьезность — орку под хвост.
Выждав пару минут, я двинулся к окну, которое меня манило, как и в прошлый раз своей "нереальностью" в моем восприятие. Своей… Чуждостью, и ноткой свободы.
Здесь не было штор, как у принцессы в апартаментах, или занавесок, но и обстановка за окном ничуть не изменилась.
Только этаж был явно выше. В разы.
На первый взгляд, можно было сказать, что я где-то на самой верхушке здания, ибо если вспомнить общежитие, как его прозвали студенты, там было этажа три-четыре от силы. Сейчас же создавалось ощущение, что я метрах в тридцати над землей.
В этот раз, надеюсь, меня в окно никто не вышвырнет. А то, боюсь, не выживу.
Под «ногами» было очень зелено. Небольшие фигурки, словно муравьи, слонялись внизу хрен пойми куда по желтым тропинкам, явно — бесцельно. В общем итоге я насчитал в зоне видимости около десятка различных зданий, выделил среди них ту самую арену, к которой, как оказалось, по земле не было пути. Центральную площадь, с несколькими десятками сооружений, ну, и собственно говоря, пока что все.
Все внимание было приковано именно к месту, где я встретил "живой труп" и "охотника".
Арена стояла на маленьком островке, окруженная водой и «стеной» низких деревьев. Там не было не одного моста, от слова совсем. По центру арены была башня, только вот… Она была в воздухе.
"Башня в воздухе? Перемещение в пространстве, чтобы попасть на арену? Антинаучно… Где же я нахожусь?"
Скрип двери за спиной сместил мое внимание на вошедшего в комнату.
Президент стоял на пороге с каким-то крупным свертком в руке и небольшой чашкой, в которой что-то слегка дымилось. Он быстрым шагом зашел внутрь комнаты, дверь за ним захлопнулась сама собой, и первое, что он сделал, так это протянул ту самую чашку.
— Это чай. Осторожно, горячий.
С легким недоумением я протянул замерзшие руки к чашке и с некоторым наслаждением взял ее.
Она была теплой, а напиток внутри — действительно горячим. За пару секунд успел обжечь руки, язык и горло, но зато согрелся. Возможно, я совершил ошибку, доверившись вот так, с ходу, что напиток безопасен, но все же желание согреться и банальное — попить, превзошло инстинкт самосохранения.