И вправду. Упал со второго этажа, наглотался песка на дуэли и даже зубы не чистил.
Талмуд оказался весьма удобной вещью, вот только как бы мне его постоянно с собой носить?
Я уставился на книгу, и не пришло ничего лучше на ум, чем вырвать одну страницу, так, ради эксперимента. На что словил целый поток криков Ивана, мол, нельзя так поступать с книгой, запрещено так обращаться с редким экземпляром и что все расскажет своему дяде. Казалось, что он был готов сожрать меня с говном за подобный акт вандализма.
На это мне, собственно говоря, было наплевать. Я лишь искал легкий способ всегда с собой носить знания. Если все окажется так, как предполагаю.
Убирая книгу в шкаф, я внимательно уставился на лист бумаги.
«Ну что, дедок, поговорим?»
«Поговорим.»
«Йес!»
Облегчив для себя вариант ношения «знаний», я вышел из комнаты и повернул налево, двигаясь по подсказкам листика бумаги в кармане брюк.
«Так еще никто мною не пользовался…» — прозвучал в голове старик с легкой ноткой грусти в голосе.
«Я тебя обязательно как-нибудь вклею обратно».
Дверь в ванную была без каких-либо значков, подписей и так далее, и, если бы не «бумажка» в кармане, я бы так ее и не нашел. Комната, кстати, так же, как и «моя», была без всяких изысков. А вспоминая Лизино место обитания, я немного призадумался над удобствами, связанными с чином человека.
В комнате три на три метра был простой белоснежный умывальник, такой же унитаз, чугунная ванна на четырех ножках и большущее непрозрачное окно во весь мой рост.
«Что бы не подглядывали, но было светло?» — подумал я, изучая потолок.
Электричества, такого привычного мне, не обнаружил, как и ламп. Собственно говоря, об проблеме отсутствия этого важного элемента жизни я задумался только сейчас. Как-то не обращал на это внимание раньше.
— Включить теплую воду, — скомандовал я раковине, но, увы и ах, голосового помощника здесь не было.
Выругавшись, принялся изучать интерьер, чтобы понять, что и как мне включать-запускать.
Уставившись на странные вентили с трубой над раковиной, я предположил, что с их помощью должна открываться вода. Не хватало мне прелестей моего мира, ох как не хватало.
Собственно говоря, я угадал, только вот чтобы настроить теплую воду, пришлось крутить оба крана и подбирать количество оборотов, чтобы настроить нужную температуру.
Я не забывал при этом всячески ругаться.
Наконец, умывшись, понял, что забыл полотенце, уставился в собственное отражение в маленькое зеркальце.
Ребенок… Ей-богу, ребенок…
«Сколько ты ни умывайся, совести у тебя больше не станет», — зазвучал в моей голове голос книги.
— Поддеть меня пытаешься за вырванную странницу? — спросил вслух, но ответа не последовало. -— Будешь много выделываться, я тобой буду задницу подтирать. Хочешь?
Обрывок страницы терпеливо молчал.
Я его уделал. Определенно и бесповоротно. Будет он мне еще огрызаться, ага.
Умывшись еще раз, снова вскинул глаза к своему отражению и в полном шоке замер, глядя на лицо за моей спиной.
Не сказать, что сильно испугался, но это было неожиданно и очень жутко.
Эпизод 6
— Алексей, — менее утробно, чем в прошлый раз, сказал «трупик», — я рада, что тебя приняли в это место.
«Странно, вроде все не посерело…» — промелькнуло в голове, и я обернулся.
Кроме полупрозрачной шторки, закрывающей часть ванны меня больше ничто не встретило. Ни трупика, ни серости «бытия», ни каких либо персонажей.
Я повернул голову обратно к зеркалу, — и вуа-ля! — «труп» никуда не пропал. Эта махинация с оборачиванием и быстрых взглядов на зеркало, длилась довольно-таки долго, пока голос не раздался вновь.
— Успокоился? — "оно" улыбнулось одними скулами. — Я здесь, и я рядом. И так будет всегда.
— Меня как-то не радует такое развитие событий, — спокойно ответил, вглядываясь в мутные глаза трупа. — А есть функция, где я тебя не буду видеть в зеркале? Или где ты не будешь резко появляться?
Труп засмеялся, и это было довольно-таки мерзко. Его выражение лица и смех, без губ выглядело отвратно. И, как показала его раскрытая от смеха пасть, языка у него тоже не было. И как же тогда он говорит?
— Что тебе нужно? — спросил я, не отрываясь от «отражения». — Зачем ты преследуешь меня?
— Слишком много вопросов, Лешенька. — Он театрально закатил глаза и «улыбнулся». — Задай только один вопрос. Тщате…
Я не дал закончить.