Розанна не верила своим ушам. Правда, с тех пор, как умер ее двоюродный дедушка Леонард, нечто подобное она уже слышала два или три раза от других джентльменов. Ей уже стало казаться, что каждый мужчина, которого она встретит, в конце концов сделает ей предложение, но не ради нее самой, а только из-за ее приданого.
Однако предложение сэра Уолтера шокировало ее пуще прежних. Он был уже немолод — далеко за сорок. Коренастый, всего на дюйм выше нее, со светлыми волосами, уродливо зачесанными так, чтобы прикрылась красноватая плешь на макушке, маленькими серыми слишком близко посаженными глазами и толстыми влажными губами, потому что он их постоянно облизывал. Следует признать, что одевался он хорошо, и в малых дозах его общество было вполне приятным, хотя Розанне он казался человеком тщеславным и излишне самоуверенным. Она слышала, что, оставаясь холостяком, он в полной мере наслаждался жизнью лондонского высшего общества.
До недавнего времени он не проявлял к Розанне никакого интереса. Но теперь все изменилось. И дело тут, конечно же, в деньгах.
«Деньги, деньги, деньги!» — думала девушка. Ее возница Генри придерживал лошадей, когда они проезжали по узким улочкам бедных городских предместий. — «Что же делать, если теперь на мне хочет жениться каждый свободный мужчина?»
К сожалению, о ее огромном наследстве трубили все газеты. Розанна всегда знала, что ее двоюродный дедушка, сэр Леонард Доннингтон, достаточно богат. Но он не любил высший свет и много лет жил затворником, не общаясь даже со своими родственниками. Он занимался своим домом и поместьем, своими садами и теплицами, где разводил редкие орхидеи. Но больше всего он гордился небольшим ипподромом, который построил в Доннингтон-холле, чтобы тренировать собственных лошадей в привычной для них обстановке.
Розанна не знала, что когда-нибудь унаследует богатство сэра Леонарда. Она редко видела его, но когда ее, еще маленькой девочкой, привозили к нему в гости, ей нравился этот невысокий застенчивый человек и то, что он показывал ей свои удивительные цветы, которые сам выращивал.
Отец Розанны, покойный граф Доннингтон, был щедрым добродушным человеком, который верил всему, что ему говорили. Ни один нищий не уходил от ворот его дома, не получив полсоверена. Не было случая, чтобы какой-нибудь благотворительный фонд, обратившийся к нему за пожертвованием, не получил вдвое больше, чем просил.
Вскоре после рождения Розанны отец вложил все свои деньги в какой-то южноафриканский золотой рудник, в котором так и не нашли ни единой крупинки золота. Отец был вынужден продать фамильное поместье, Доннингтон-холл, своему дяде, сэру Леонарду, и поселиться с семьей в небольшом лондонском доме.
Когда отец умер, Розанна получила весьма скромную сумму денег, а ее брат Клайв унаследовал лишь фамильное серебро и титул. А потом где-то далеко, в каком-то сражении полка шальная пуля оборвала и жизнь ее любимого брата.
«О Клайв, ну почему тебе суждено было погибнуть?! — мысленно воскликнула Розанна. — Карета, покидая пределы города, понеслась быстрее по темной пустынной дороге. — Если бы ты был жив, ничего бы этого со мной не случилось!»
Клайв не был женат, поэтому после его гибели у Розанны с матерью был приличный доход — достаточный для того, чтобы вести в Лондоне вполне комфортную, хотя и не шикарную жизнь. Они жили в маленьком доме тихого и богатого района Мейфер, держали несколько слуг, карету и получали несколько приглашений на приемы, которые давались в течение сезона. Но случилось несчастье. Казалось бы легкая простуда, которую подхватила леди Доннингтон, перешла в лихорадку. И хотя Розанна с помощью сиделки преданно ухаживала за горячо любимой матерью, та умерла, оставив дочь одну в целом свете — не считая двоюродного дедушки.
Сэр Леонард прислал письмо с соболезнованием и короткую записку, в которой говорилось, что она должна приехать навестить его, как только сможет. В ответ Розанна пообещала приехать.
Однако всего два месяца спустя, вскоре после того как Розанне исполнился двадцать один год, сэр Леонард тоже внезапно скончался, оставив ей поместье и все свое состояние. Она удивилась этому обстоятельству, но еще больше была потрясена, узнав, насколько богат был ее двоюродный дедушка. В отличие от своего племянника, он вкладывал деньги очень разумно и с годами даже достроил Доннингтон-холл, чтобы дом мог вместить все богатства, которые он собрал. Розанна была ошеломлена столь неожиданным наследством и ломала голову над тем, как ей, двадцатилетней девушке, распорядиться такими деньгами. Ей было важно, чтобы она могла тратить их не только на себя, но и помогать другим людям.
Но она не предвидела и не ожидала, что слухи о ее наследстве так быстро распространятся в высшем свете Лондона.
К своему удивлению, она обнаружила, что теперь ее приглашают на приемы для избранных — к тем, кто прежде либо игнорировал ее, либо ограничивался лишь небрежным кивком при встрече. Приглашения сыпались одно за другим. Мужчины, которые раньше не смотрели в ее сторону и, насколько она помнила, никогда не жаждали с ней танцевать, теперь с невероятной пылкостью бросали к ее ногам свои сердца.
«Я получила три предложения руки и сердца до того, как приехать на этот бал, — говорила она себе, — и это уже четвертое. Неужели эти молодые люди настолько глупы и самоуверенны, считая, что я не заметила их холодного равнодушия при первой встрече и теперь, польщенная их вниманием, упаду в их объятия, как спелая слива? Это все из-за моих денег — они хотят жениться на мне только ради денег, а не ради меня самой! — вздыхала Розанна. — Если мне кто-то еще предложит выйти замуж, я, вероятно, закричу!»
Конечно, в глубине души она понимала, что ничего подобного не сделает. Это дурной тон. Когда она подросла, мама сказала ей очень важные слова:
— Помни, если мужчина предлагает тебе выйти за него замуж, он предлагает тебе себя и все, чем он владеет, все, о чем мечтает в будущем. Самый большой комплимент, который может получить женщина от мужчины, — это предложение стать его женой.
— А что ты скажешь, мама, — спросила Розанна, — если он мне не понравится и я не захочу выходить за него?
— Даже если он тебе не понравится, — улыбнулась мать, — ты всегда должна оставаться очаровательной и не быть грубой.
— Что ты имеешь в виду?
— Отказывая ему, ты должна быть доброй и чуткой. Он не должен чувствовать себя оскорбленным. Нужно постараться дружелюбно объяснить, что он достойный человек и приятен тебе во всех отношениях, но в настоящий момент, по крайней мере, ты ни за кого не хочешь выходить замуж.
Но теперь, когда мужчины наперебой предлагают ей руку и сердце, заявляя, что намерены сделать ее самой счастливой женщиной в мире, это обескураживает ее, а яростный блеск в их глазах пугает настолько, что у нее перехватывает дыхание.
— Я люблю вас с головы до кончиков пальцев ваших маленьких ножек, — говорил один из них. — Мы будем совершенно счастливы. Я хочу путешествовать по всему миру. Я уверен, что вам, так же, как мне, захочется увидеть новые неизведанные страны! — Его голос сорвался. — И я добавлю великолепные произведения в коллекцию вашего замечательного дома.
Розанна нахмурилась. У нее не было желания добавлять что-либо в свою жизнь — особенно человека, который женится на ней не потому, что считает ее идеальной женщиной, предназначенной ему небесами, а потому что она владеет тем, о чем он всегда мечтал.
— Они любят только мой счет в банке, — пробормотала девушка, наблюдая из окна кареты, как бледно-персиковый рассвет окрашивает восточную часть неба. — Я для них только ворота, ведущие в сад, а не сам цветущий сад.
Ее голубые глаза наполнились слезами. Лошади неслись вперед, и Розанна вспоминала, как с самого детства мечтала о том, как однажды встретит человека, который полюбит ее всем сердцем, и она ответит на его чувства преданной любовью на всю жизнь.