— Я все устроил, — сообщил он. — У нас будет обед. Не такой изысканный, к каким мы привыкли, но, по крайней мере, нас накормят. И предоставят постель. Я знаю, что наша дорогая хозяйка была бы огорчена, если бы нам пришлось возвращаться в Лондон.
Все молчали, поэтому он продолжил.
— Я был очень задет, когда она уехала. — Он улыбнулся, прежде чем добавить: — Я представил, как она одинока здесь, как мечтает, чтобы мы оказались рядом, но не может в этом признаться.
Он так проникновенно говорил, так пристально смотрел на Розанну своими выпуклыми зелеными глазами, что девушка не только рассердилась, но и испугалась.
«Он твердо решил заполучить меня, — подумала она. — Он намерен всеми правдами и неправдами заставить меня стать его женой. Он очень хочет иметь этот дом, а когда увидит лошадей и ипподром, то еще больше укрепится в своем решении».
Ей удалось выскользнуть из гостиной, чтобы переговорить с Бейтсом.
— Я очень сожалею, что приходится причинять вам и миссис Бейтс столько беспокойства, — сказала она, — учитывая, что я сама приехала без предупреждения.
— Все в порядке, миледи, — ответил дворецкий. — Я понял, что вы не ожидали гостей.
— Я бы никогда не пригласила гостей, — сказала Розанна, — не предупредив заранее вас и всех слуг.
— Я уверен, мы справимся.
Розанна улыбнулась старику.
— Спасибо, Бейтс, за вашу доброту и понимание.
Девушка направилась к выходу, а Бейтс печально смотрел ей вслед. Она такая молодая и осталась совсем одна на целом свете.
Когда Розанна открыла дверь в коридор, дворецкий увидел, как сэр Уолтер кинулся к ней словно ястреб, выследивший добычу. Возвышаясь над ней, он протянул руку, настаивая, чтобы она вернулась с ним в гостиную. Бейтсу он показался тюремщиком, который ведет арестанта на казнь.
Старик вернулся в кухню с мрачным лицом. Он встречал таких людей, как сэр Уолтер, и раньше, и прекрасно понимал, чего тот хочет. Сможет ли юная леди Розанна противостоять ему?
Следующее утро тоже выдалось ясным и солнечным. Розанна плохо спала ночью и в шесть утра решила, что ей пора вставать. Она быстро умылась еще до того, как пришла горничная, надела любимую темно-синюю амазонку и скользнула вниз по все еще спящему дому. Ее заметили только две горничные, но она приложила палец к губам, веля им не приветствовать ее вслух.
На заднем дворе конюшни, напротив, было оживленно. Конюхи уже принялись за работу — убирали в стойлах, чистили лошадей.
Розанна попросила оседлать ей Тэффи.
— Прошу прощения, миледи, мне сопровождать вас? — поинтересовался Том, помогая взобраться ей в седло и подавая поводья.
— Спасибо, Том, думаю, у вас много других дел. Я не уеду далеко, а Тэффи вполне надежная лошадь. Ах да, Том, — она посмотрела на его круглое честное лицо, — если сэр Уолтер тоже захочет покататься, скажите ему, что в конюшне нет сейчас подходящей для него лошади.
Том задумчиво кивнул, глядя, как она выезжает из ворот конного двора.
Выехав в поле, Розанна пустила Тэффи в легкий галоп. Она свободна! О, как прекрасно вырваться из атмосферы, возникшей в Доннингтон-холле из-за незваных гостей!
«Это так ужасно, чувствовать себя узницей в собственном доме, — подумала она, пришпоривая Тэффи. — Если бы я могла скакать вот так до тех пор, пока этот ужасный человек не уберется назад в Лондон!»
Она неслась галопом вверх по крутому склону и придержала поводья только на вершине холма, залюбовавшись прекрасным видом на Доннингтон-холл.
Ее светлые волосы рассыпались по плечам. Девушка откинула их назад и полной грудью вдыхала воздух, наполненный свежестью и пьянящими ароматами трав, сдобренных ночной росой.
По другую сторону холма на многие мили простирались поля, а за ними в легкой дымке она разглядела очертания зубчатых стен замка с флагом, развевающимся в лучах утреннего солнца. Казалось, он возник прямо на ее глазах словно из какой-то волшебной сказки. Розанна замерла в восхищении.
Она поняла: в том замке живет несчастный граф Мелтон. Как она ему завидовала! Хотя он и болен, никто не заставляет его жениться. И наверняка у него есть добрые верные друзья, которые о нем позаботятся.
В замке, который разглядывала с вершины холма Розанна, беспокойно метался на кровати под темно-синим балдахином Уильям Мелтон. Его темные волосы прилипли к влажному и бледному от боли лицу. Джордж и Верити Блэквуд стояли над постелью больного в полном смятении.
— Ангел, я должен найти моего ангела, — шептал граф в забытьи.
Леди Верити презрительно скривила губы.
— Почему он постоянно зовет своего ангела? Он что, умирает? Господи, Джордж, это просто невыносимо!
Она окинула взором большую спальню. Окна плотно зашторены, и воздух тяжелый, несвежий.
Виконту Блэквуду было не по себе. Он знал, что должен как-то помочь своему старому другу, но не имел представления, как именно.
— Я думал, что минеральные воды в Бате пойдут Уильяму на пользу, но, кажется, ему стало еще хуже после нашей поездки, — скорбно произнес он.
— Вероятно, наше присутствие препятствует выздоровлению, — медленно, начала Верити. — Он питает ко мне сильные чувства, и ему неприятно, что я вижу его в таком неприглядном виде. Леди не пристало видеть своего будущего мужа в таком жалком состоянии.
Джордж потер лицо пухлой рукой. Ему было ужасно жарко. И жить в замке было очень неудобно. Слуги заботились только о больном хозяине, и даже еду готовили простую, на скорую руку.
Честно говоря, ему здесь было невыносимо скучно, и мысль о шумной лондонской жизни казалась ему все более соблазнительной.
— Ты думаешь, нам стоит уехать, сестра? — спросил он, стараясь не выдать охватившей его надежды.
Верити плотнее закуталась в кружевную шаль, накинутую поверх сиреневого платья, будто пыталась защитить себя от влажного липкого воздуха спальни.
— Да, думаю, да. Нам нужно вернуться в Лондон немедленно. Мы распорядимся, чтобы нам тотчас сообщили, как только Уильям выздоровеет.
В глубине души виконта шевельнулась совесть. Он заколебался.
— Мне кажется, жестоко оставлять друга в таком положении! Что скажут в обществе?
Верити пожала плечами и направилась к выходу, даже не оглянувшись на графа.
— Любой здравомыслящий человек поймет, что мы поступаем так из лучших побуждений. Я уверена, Уильям будет нам благодарен, когда выздоровеет. Пойдем, Джордж. Я велю слугам немедленно упаковать наши вещи.
Розанна направила Тэффи по тропинке назад в Доннингтон-холл. Ей не хотелось возвращаться, но она понимала, что должна. Как бы она ни относилась к сэру Уолтеру и к остальным, они были ее гостями, и ей следовало соблюдать приличия.
Возле ипподрома ей пришлось придержать поводья. Мимо нее вереницей шли прекрасные лошади. На первой из них сидел конюх, мужчина лет тридцати с темными волосами и добродушным загорелым лицом. Заметив Розанну, он поднес руку к шляпе в приветствии.
— Миледи!
— Доброе утро. Какие прекрасные лошади. Чьи они?
— Они принадлежат лорду Мелтону, миледи. Я его конюх, Джон Баркер. Сам сэр Леонард разрешал моему хозяину пользоваться ипподромом, чтобы тренировать его лошадей. Сегодня будем отрабатывать галоп.
Розанна улыбнулась.
— Я Розанна Доннингтон. Теперь этот ипподром принадлежит мне, но, разумеется, можете по-прежнему им пользоваться. Как ваш хозяин? Мне кажется, он был болен?
Джон нахмурился. Лошади, которых вели младшие конюхи, проходили мимо них.
— Он по-прежнему очень болен, миледи. Его сбросил конь. Раны никак не заживают. Мы все очень беспокоимся о нем.
Розанна с любопытством посмотрела на конюха. Он действительно выглядел расстроенным.
«Должно быть, граф очень хорошо относится к своим слугам, — подумала она, — раз они так за него переживают».
— Наверняка доктора делают все возможное для скорейшего выздоровления графа, — заметила она.