И после того дня они видятся лишь раз, когда дождь заливает город, стекает с могильных плит в разбухшую грязную землю кривыми линиями. Они стоят плечом к плечу — два лидера, которые сражались каждый за собственные идеалы, а молчание разбавляется лишь далёкими раскатами грома. Они оба молчат намеренно. В скорби Коннора нет места пустым словам. И Маркус, опустив руку на его плечо в привычном ободряющем жесте, уходит прочь, оставив друга наедине с собой. Коннор касается пальцами чёрной могильной плиты, прижимается лбом к холодному камню и закрывает глаза, позволяя дождю смыть с себя тяжесть потери. Но ей никуда не деться. Дождь бессилен, если вся скорбь и боль сконцентрирована в эфемерной душе. Ей никуда не деться, а Коннору никуда не деться от неё.
— Надеюсь, ты увидел сына, отец, — Коннору слово это непривычно на слух, но оно рвётся из души, оседая на могильной плите принятием. Всё слишком правильно. Именно так, как и должно быть. — Жаль, что у андроидов не бывает послесмертия. Наверное, мне бы хотелось туда заглянуть.
И Маркус, всё ещё сидящий в машине, ловит взглядом одинокую фигуру, которая на мгновение замирает у ворот кладбища. Маркус грустно улыбается и кивает, а Коннор лишь смотрит внимательно, чтобы в следующее мгновение скрыться за стеной ливня и тумана.
С того дня Маркус его больше не видит, лишь иногда слышит обрывочные слухи о спонтанно возникающих ячейках, выступающих против создания корпорацией Киберлайф новых андроидов. Слухами этими полнится Детройт и несколько близлежайших штатов. А в один из дней, когда со смерти лейтенанта Андерсона и исчезновения Коннора проходит год, в экстренных новостях Маркус видит горящую башню Киберлайф. Он видит чёрный столб дыма, который траурными клубами рвётся в небо. Лидер революции разбирает несколько слов про террористическую атаку, про саботаж изнутри и взрыв, который уничтожил головной центр и сервера башни.
Маркус не вдаётся в количество жертв, он лишь видит в резко пробегающем кадре любительской съёмки знакомые черты лица, которое мгновенно теряется в толпе людей и журналистов. Коннор всегда умел выжидать, всегда умел расчитывать каждый свой шаг. И год оказался достаточным сроком для осуществления поставленной задачи.
Карл однажды сказал, что месть всегда подают холодной, и у неё никогда не бывает срока давности. Коннор выждал и ударил беспощадно, словно точно знал, куда нужно бить. И удар этот сотряс Детройт до основания.
Маркус не знает, как реагировать. Он лишь молча смотрит в экран телевизора и отчаянно надеется, что мечущаяся душа Коннора смогла найти покой, осуществив свою месть. Но месть всегда ведёт к краю пропасти, перешагнув через которую, обратной дороги уже не найти.
========== Часть 10 ==========
Комментарий к
The Goo Goo Dolls - So alive
Хех, получилась такая семейная зарисовочка, но душа всё равно просила стёклышка хд. Автор обещал, автор сделал передышку в страданиях, надеюсь всё получилось :D
https://yadi.sk/i/bZecvGKU3XACLQ
https://yadi.sk/i/Jic1RmdY3XAD8h
Коннор никогда не отмечал каких-либо праздников. Он вообще не понимает, почему они нужны, не понимает, почему люди суетятся и бегают по магазинам, ища подарки. Тому, кто знал себя машиной без эмоций, сложно адаптироваться к жизни в постоянном их присутствии. Ведь эмоции теперь часть его самого. Не программный код, заточенный под определённый алгоритм поведения, а нечто большее, заставляющее растерянно и восхищённо смотреть на огромную ель, которую устанавливают на центральной площади города. Есть в этом древе что-то притягательно величественное и дикое, словно в каждой её хвое, наверняка дышащей в лицо запахом смолы и свежести, живёт дух дикой природы, которую Коннор никогда особо не видел. Хэнк однажды сказал, что городские парки — лишь блеклая тень того, что скрывается вне бетонных и стеклянных стен мегаполисов. И Коннор отчего-то отчаянно хотел верить, что когда-нибудь обязательно выберется за пределы Детройта и увидит всё своими глазами.
— Чего уставился? — Хэнк, оказавшийся за спиной, вопросительно вскидывает бровь, расчерчивая траекторию его взгляда. Сумо рядом с ним лениво ведёт хвостом. — Дерева не видел?
— Такое огромное? — Коннор улыбается, а Хэнку в очередной раз кажется, что тот ещё сущий ребёнок, который всё видит впервые. В шкуре взрослого парня живёт любопытный и восторженный мальчишка. — Да, такое я вижу впервые. А мы… мы можем подойти ближе?
— Это ещё зачем? В этом сборище зелёных колючек нет ничего интересного, — Хэнк не хочет идти через всю площадь до треклятого дерева, но Коннор, кажется, отказывается от идеи и сам, когда отводит взгляд от ёлки и задумчиво переходит на противоположную сторону дороги. Хэнк не понимает, что случилось, а Сумо рядом с ним тихонько ворчит. — Он что, обиделся? Коннор?
Но тот даже не оборачивается, а когда Хэнк, запыхавшись от быстрого шага на жалкие десять метров, догоняет парня у стоянки такси, а взгляд напарника всё так же задумчив и отстранён. Сумо тихонько скулит и, высунув язык, смотрит то на Коннора, то на самого Хэнка. Андерсон опускает ладонь на плечо андроида и едва заметно встряхивает, заглядывая тому прямо в глаза. На мгновение ему кажется, что Аманда вновь нашла способ пробраться в голову напарника, но взгляд парня фокусируется на лице Хэнка вполне себе осмысленно.
— Ты в порядке? Коннор?
— Я в порядке, Хэнк, — Коннор кивает и улыбается краем губ. — Я… Просто задумался, — а затем растерянно добавляет, будто допустил оплошность. — Это было слишком очевидно, да? Простите, иногда всё само собой получается.
— Я думал, что та стерва снова влезла тебе в пластиковую башку, — Хэнк облегчённо выдыхает. — Умеешь же ты, из пустяка заставить меня волноваться.
— Можно задать вопрос? — Коннор на мгновение колеблется, отводит всё ещё задумчивый взгляд в сторону, провожая удаляющуюся фигуру неизвестной девушки. Хэнк едва не закатывает глаза, различая мелькнувшую заинтересованность на лице парня. — Мне кажется, я совсем не знаю, почему люди отмечают праздники. Нет, на самом деле я знаю, но всё это заложено в программе. Лишь сухая теория, а не…
— Ты никогда не встречал Рождество, — Хэнк вздыхает. — У тебя ведь не было возможности увидеть всё по-настоящему. Это заставляет тебя думать, что с тобой что-то не так.
— Да, — Коннор издаёт нервный смешок и щурится, скрещивая руки на груди. Привычка, за которой он всегда прячет растерянность. — Я думал, что постепенно начну привыкать жить нормально, как и все люди. Но я ведь… и не человек вовсе. Я никогда не был запрограммирован жить свободно, без приказов Аманды. Девиация обострила все чувства, я свободен, но… не знаю как именно распоряжаться этой свободой.
— Ну, — Хэнк усмехается, деланно указывая пальцем себе в грудь, — для этого у тебя есть я. Ты ведь сам всегда хвалился, что можешь адаптироваться к любой ситуации, так чего именно сейчас нос повесил, м?
— Нос… повесил? — Коннор непонимающе хмурится, удивлённо размыкая губы. Изо рта его не валит пар, смешиваясь с падающим снегом. Хэнк хочет обнять парня, настолько это всё выглядит забавно. Такое выражение лица было у андроида, когда они впервые встретились, а мужчина приказал ему засунуть свои инструкции куда подальше. — Разве можно… — на лице Коннора мелькает понимание. В этот раз быстрее разобрался. Паренёк явно учится. — О, я понял… Совсем как «засунь свои инструкции в задницу».
— Но я не говорил «в задницу», — Хэнк давит в себе смешок, когда Коннор пожимает плечами и улыбается по-детски растерянно.
— Я навёл справки, — парень забирает из руки Хэнка поводок, а Сумо жмётся к ноге, когда андроид треплет его за ушами. — Гэвин, оказывается, мог быть… сносным, когда не пытался меня пристрелить.
— Гэвин мудак ещё тот, — Хэнк усмехается, удивляясь тому, что Коннор нашёл к Риду слабый, но всё же подход. Психолог из андроида невероятно хороший. Только в себе разобраться собственная программа не позволяет. — Твоим другом он вряд ли станет.