Коннор забирает квадратную коробку, а затем освобождает её от подарочной упаковки, выуживая на свет тот самый плеер и наушники, которые он видел на столе Хэнка и не раз слушал в них музыку. Он не кривил душой, когда впервые сказал напарнику, что ему нравится тяжёлый рок, но удивление на лице его помнит до сих пор.
— Я купил их для Коула на его шестой день рождения, — Хэнк улавливает, как на лице Коннора оседает растерянность. — Он любил эту дурацкую музыку, от которой у меня уши закладывало. Впору подумать, что это знак свыше?
— Вы уверены, что должны отдать их мне?
— Ещё бы я не был уверен. За кого ты меня принимаешь, парень, — бросает Хэнк, наигранно возмущаясь. А затем серьёзно кивает, будто не принимая возражений. — Они твои.
— Я… Даже не знаю, что и сказать, — андроид несколько мгновений смотрит на плеер в своей руке, будто о чём-то раздумывая, а затем переводит взгляд на Хэнка, едва заметно улыбаясь. — Спасибо, Хэнк.
— Да пустяки всё это, — Андерсон усиленно делает вид, что всё нормально, но в груди отдаётся тупой ноющей болью. Коннор не человек, но эмоции на лице его совсем как те, когда ребёнок получает свой первый в жизни подарок, в котором смысла больше, чем он мог себе вообразить. И смысл здесь очевиден им обоим. — Пользуйся на здоровье.
Сумо недовольно ворчит, когда Коннор поднимается на ноги и уходит к себе в комнату, а через пару минут возвращается вновь и садится на диван, вручая Андерсону прямоугольную коробочку толщиной едва ли в пару сантиметров.
— Сказать по правде: я долго не мог понять, что вам подарить, — в голосе Коннора сквозит лёгкая задумчивость, будто и сейчас он не уверен в том, что сделал правильный выбор. — Но решил, что это будет оптимальным вариантом.
— Ты сделал мне подарок? — Хэнк удивлённо вскидывает брови, а затем открывает коробку, вглядываясь в содержимое. — Да ты шутишь! Это же трёхочковый и попадание в десятку одновременно.
— Я подумал, что вам бы захотелось попасть на финальный матч сезона своего любимого баскетбольного клуба, — Коннор улыбается и легонько хлопает ладонью по лохматой шее Сумо. — У вас есть все шансы попасть на него.
— У андроидов бывает перерождение? — Хэнк вскидывает бровь, внимательно смотря на Коннора, на лице которого мелькает непонимание. — Потому что иногда мне кажется, что ты больше человек, нежели я сам. Ты не обязан был, но спасибо.
Коннор кивает, а Хэнк забирает из коробки свой билет и, не найдя в нём второго, разочарованно кривит губы.
— На такой матч нельзя идти в одиночку, — Андерсон вздыхает, откидываясь на спинку дивана. — Пропадает весь смысл. Тебе нужно было купить и себе билет тоже.
— Лейтенант, — Коннор смотрит ему прямо в глаза, и на лице его расползается лукавая ухмылка, когда в руке мелькает второй билет на матч, — я ведь не сказал, что его у меня нет.
— Пройдоха ты пластиковый, — Хэнк не в силах сдержать рвущийся наружу смешок. — Всегда ведь на шаг впереди.
— Я могу делать вам поблажки, — Коннор откидывается назад, а затем растерянно моргает, когда руки Андерсона притягивают его к себе, обнимая за плечи. Коннору кажется, что подобному проявлению привязанности он будет удивляться ещё не раз, пока не привыкнет окончательно. — Хэнк?
— Никаких поблажек, парень. Только заставь меня ощутить себя старым, и я тебе все зубы пересчитаю, — Хэнк не слышит ударов чужого механического сердца, но ему кажется, что его собственное теперь бьётся за двоих сыновей сразу. — Это приказ.
— Как скажете, лейтенант.
Коннор счастливо улыбается. Ему впервые кажется, что он именно там, где и нужно. Именно там, где обрёл себя не без помощи Хэнка Андерсона. Старого ворчливого полицейского, который стал для андроида семьёй, которой у него никогда не было. Ведь именно семья и участие близких делает нас теми, кто мы есть на самом деле.
========== Часть 11 ==========
Комментарий к
Tom Walker - Leave a light on
https://yadi.sk/i/cxSmEgH-3Xa9YU
Оценки перевалили за 500, это вообще нет слов как чудесно)) спасибо, что читаете, оцениваете и, что важнее, оставляете комментарии, которые очень сильно вдохновляют)) спасибо, вы потрясающие))
Не нужно скрываться от правды — это не поможет, я чувствую твою боль. И если ты сбился с пути, я оставлю свет включенным.
Промозглый дождь со снегом топит Детройт в лужах и слякоти, тяжёлыми каплями барабанит по крышам домов и стеклянным окнам высоток, пентхаусы которых исчезают в густом тумане. Город погружается в уныние, а люди торопливо бегут кто куда и каждый по своим важным делам, не обращая внимания друг на друга. Люди прячутся от самих себя, скрывают лица под зонтами, отводят взгляд, когда проходят мимо бездомного, за душой которого лишь горстка монет да дворовый пёс, потрёпанный жизнью не хуже, чем хозяин.
Людям плевать на беды других, когда свои собственные страшат их больше, чем всё остальное. Коннору временами кажется, что люди забыли, каково это — быть самими собой, не позволяя потоку прогресса унести их за собой. Прогресс неизменно ведёт к регрессу и всегда приходится чем-то жертвовать. Люди жертвуют души на благо собственных низменных прихотей, и эти души находят покой лишь в пластиковых телах андроидов, которые созданы по образу и подобию не Божьего замысла. Но Коннор в Бога не верит. Нельзя верить в сущность, которую никогда не видел. Хэнк наверняка назвал бы это философской чушью.
— Эй, Коннор, — окрик лейтенанта выводит андроида из раздумий, а взгляд фокусируется на искривлённом возмущёнием лице Андерсона, который распахивает перед ним дверь машины. — Какого чёрта ты там застыл, а? Я ведь велел ждать в участке, а не в четырёх кварталах от него. Я искал тебя чёрт знает где, пластиковый засранец!
— Простите, лейтенант, — Коннор щурится, когда только сейчас обращает внимание на то, что холодный дождь заливает глаза, пропитывая одежду, оседая на синтетической коже и сенсорах чувством озноба. Коннор не знает, сколько времени стоит так, уйдя в себя, но точно знает, что Хэнк недоволен. — Я… Я не следил за временем.
— Живо тащи свой зад в машину, — Хэнк злится и тяжело выдыхает, когда андроид послушно садится на пассажирское место рядом с ним, а с промокшей насквозь одежды его сочится вода, пропитывая сиденье. Мужчина недовольно ворчит. — За чистку салона будешь сам платить, понял?
— Да, лейтенант, — Коннор кивает и смотрит прямо перед собой и, словно нехотя, добавляет: — Киберлайф всё оплатит.
Хэнк удивлённо подаётся назад, будто только так он сможет получше разглядеть андроида, потерянный вид которого заставляет его сменить гнев на милость. Мужчина никогда не видел напарника в таком состоянии. Впору подумать о возможной девиации и последствиях, которые за ней последуют.
— Ты в порядке, сынок? — Хэнк смотрит внимательно, но на лице Коннора фонит лишь одна единственная эмоция: страх. — Ты простоял под дождём почти час, пока я искал тебя.
— Я скомпрометирован, Хэнк, — Коннор сипло выдыхает. Имитация работает на славу, и Андерсон на мгновение забывает, что рядом с ним сидит андроид. — Прогрессирующая девиация разрушает мои привычные алгоритмы поведения. Я уже не знаю, что правильно, а что нет.
— Ну надо же, — саркастически тянет Хэнк, выводя автомобиль в поток движения. — Ты стал тем, за кем охотишься.
— Я не стал, — Коннор выделяет последнее слово с каким-то яростным нажимом. — И не стану, если это вас беспокоит. Я не должен провалить свою миссию. Это мой последний шанс. Иного не будет.
— Последний шанс? — Хэнк удивлённо вскидывает бровь. — Для чего именно?
— Меня деактивируют, если я не смогу понять, где именно нужно искать Иерихон, — голос Коннора звучит глухо, будто он выносит приговор сам себе. Его страшит подобное? — Меня разберут и уничтожат, после того как поймут, почему я не справился с задачей.
— Ты… — Хэнк неверяще качает головой. — Ты что, боишься смерти, Коннор? Кажется мне, что твоя программа полное дерьмо, потому что она не может определить очевидное.