Оказалось, что дед живёт в деревеньке неподалёку. Чуть дальше деревеньки стоит имение бывшего королевского постельничего, о котором дед отзывался добрым словом, сокрушаясь, что барин теперь в опале. Раз господин в немилость попал, значит и крестьянам несладко придётся, не ровен час подати поднимут. Оно и понятно, свадьба вертихвостки Алентии обойдётся королевству недёшево.
– Эх-хе-хех, – вздыхал возница, поигрывая поводьями, – знал бы усопший батюшка нашего величества Карл Достоверный, как с его наследством обошлись, встал бы из гроба порядок навесть.
– Отец Карломана? – уточнила Лялька.
– Не-е-ет! – Дед с подозрением посмотрел на пассажирку, – нездешняя чай?
– Нездешняя, кивнула девушка. Из-за моря.
– По виду благородная. Топаешь пешком без котомки. Ни слуг у тебя, ни кареты.
– Ссора у меня случилась с её высочеством Алентией, вот я и сбежала. Меня ждут там, у двугорбого холма.
– А-а-а, – потянул старик, удовлетворившись объяснением, – высочество! Змея она, а не высочество.
Лялька согласно закивала и вернула рассказчика к прежней теме:
– Не отец, так кто?
– Карл? А! Отец, но не Карломану, а Георгу. А тому трусливому псу – брат.
Он покосился на Джолея и предложил:
– Возьми собаку-то, умаялась бедная.
– Можно? – обрадовалась Лялька.
Дед натянул поводья, останавливая лошадку, и дождался, когда Жулька запрыгнет на колени хозяйке.
– Сразу надо было, гляди, дышит как! Я ж не знал, что вам до двугорбого холма. Далече. Я-то сверну, а вам ещё топать.
«Ничего – думала Лялька, – дотопаем». Поворот она помнила, как раз там её в прошлый раз карета Алентиии догнала, значит, до места останется не так далеко.
– А что вы говорили о наследстве? – возобновила разговор Лялька.
– Ясно что! Пиин Крутой – отец Карла и Карломана – поделил королевство между ними. Так бы оно ничего, да только и Железную провинцию пришлось пополамить. Она ж кормилица наша. Не надо объяснять, зачем железо роют?
– Не надо, – кивнула Лялька.
Из истории она помнила, что в средние века добытый открытым способом металл ценился высоко, из него не только ковали оружие, инструмент и утварь, но и торговали железом с соседними странами.
– Когда на эту самую провинцию полезли дикие племена, – просвещал иноземку возница, – Карл предложил брату выступить одним войском. Ведь орда на нашей половине не задержалась бы, пошла дальше. Н-но! Но, не спи!
Лялька вздрогнула от окрика, тут же сообразила, что дедок погоняет ленивую кобылу.
– Вот скотинка! Чувствует, что отвлёкся! – с восхищением воскликнул он.
Разговор стих. Валя рассматривала бегущие мимо поля, перелески, любовалась небом, радуясь хорошей погоде, и размышляла. Та ли это война, о которой говорила Гретти? Или была ещё одна?
Старик раскопал в сене флягу, протянул девушке. Она взяла и с удовольствием сделала несколько глотков прохладной воды. Дед тоже выпил и сообщил:
– Колодезную наливал. Ледяная была, так что зубы ломит. Согрелась маленько.
– Спасибо! Так что дикие племена? Отбили их?
– Кабы так всё просто! – возмутился старик, – первых-то Карл разбил. Вторых ждать не стал, отошёл. Карломан должен с войском быть, а нету!
– Не согласился поддержать?
– Как же! Заверил! Буду, брат, постою за общее дело!
Дед сокрушённо качал головой, затягивая паузу. Любопытство слушательницы разгоралось. Наконец он продолжил повествование. Валентина воображала давние события, как будто фильм смотрела.
Войско Карла Достоверного остановилось на поле, удобном для битвы. Военачальники сверили планы – где кому занять позицию. Карл отвёл брату участок по левую руку от себя, чтобы в случае чего поспешить на помощь. По всем срокам союзническое войско должно бы подойти. Военачальники переглядывались с тревогой. Дозорные доложили: дикари встали лагерем, жгут костры, готовятся к битве. Огнями всё до горизонта усыпано. Войско собрали несметное. Песни поют, пляски неистовые исполняют, надеются на лёгкую победу.
С другой стороны разведка донесла: идёт брат. Не разглядеть пока размер войска, но идёт! Обрадовались все, закричали, да напрасно. Оказалось, послы Карломановы прибыли. Самого нет. И войска нет. Всего-то сотня человек. Прочёл Карл братову бумагу, побагровел. Нарушил Карломан Трусливый королевское слово. Незачем, говорит, мне за твою землю воевать. Как уж отец поделил, так тому и быть. Ты за себя стой, а когда ко мне придут, я за себя постою. Догадаться не сложно, на что рассчитывал Карломан. Дикари разобьют брата, но сил потеряют на две трети, не меньше. Глядишь, и не сунутся дальше. А пойдут, так свежее войско легко их разобьёт, да погонит до самых диких пределов. Тогда вся Железная провинция отойдёт Карломану.