— Хватит дурью маяться, — сказала Чармиэн, видя, что мы третий раз проезжаем по одной и той же улице, — так мы ничего не найдем. А зачем, собственно, искать самим, ведь таксисты всюду довезут! Значит, так: Клайв и я берем такси, а ты поедешь за нами на машине.
Как и большинство предложений Чармиэн, это было до гениального просто. Через десять минут нам удалось поймать такси, которое отвезло Чармиэн и Клайва в узкую аллею с прилавками на каждой стороне. Припарковав нанятую машину, я присоединился к ним, и мы отправились бродить между торговыми рядами. Среди них во многих местах горели костры, и люди в каком-то таинственном ритуале бросали в них цветную бумагу. Неожиданно, как это обычно и бывает на Дальнем Востоке, хлынули потоки теплого дождя, и мы нашли убежище под рифленой железной крышей одного из рядов. Через минуту, как если бы в небесной канцелярии закрыли кран, дождь прекратился, и мы продолжили свой путь.
Адрес, который мы разыскивали, затерялся в конце лабиринта тропок с открытыми водосточными канавами с каждой стороны; мы бы ни за что не нашли его без посторонней помощи. К нашему удивлению, это был частный дом. За шатким забором лаяли злые собаки, и мы поняли, что продолжать расследование в этом месте было бессмысленно.
Мы вернулись в Коулун и вычислили второй адрес. Им оказался магазин по продаже гидравлического оборудования. Мы представились владельцу, подали ему визитную карточку «Бокс Филмз», а он нам свою. Его звали Чэн Лим То — это имя и было указано в авианакладной. Теперь становилось ясно, каким путем Пун и его коллеги получали большую часть кости из Дубая: они получали ее на адреса подставных лиц. Возможно, их еще больше. Им доставлялись грузы полуфабрикатов из кости, а затем их тайно забирали на гонконгские фабрики. Почему через подставных лиц? Ведь полуфабрикаты из кости можно свободно ввозить в Гонконг без всяких разрешений. Вероятно, семейство Пун боялось, что попадет под подозрение: зачем им столько кости? Конечно же, они камуфлировали масштаб проблемы от тех, кто силился раскрыть ее, — таких, как вот мы. Но у меня было смутное чувство, что имелась еще одна причина для появления подставных лиц, но какая, нам еще не было ведомо.
На следующий день мы поснимали кое-что в аэропорту и вокруг него, и в сотрудничестве с компанией «Бритиш Каледониэн» засняли прилет их самолета из Дубая — наш человек в Лондоне, работающий бортпроводником, сообщил нам, что именно этот маршрут получил у экипажа самолета негласное название «Великий костяной путь».
Во второй половине дня у меня состоялась встреча с молодой журналисткой по имени Цань Шук Ва из еженедельника «Азия уик». Ее нам устроил коллега из Лондона. Шук Ва готовила крупный материал по торговле слоновой костью, и мы согласились, что это будет неплохой шанс дать ход тому, что мы узнали. Я честно рассказал ей о целях нашего визита, и, взяв с нее слово нигде не упоминать ЕИА, мы дали ей копии с исследований Чармиэн и результатов наших открытий в Дубае. Шук Ва горела желанием использовать и наши фотографии. В конце концов, они послужат наилучшим подтверждением наших целей и усилят впечатление от ее статьи. Я, правда, колебался — с одной стороны, было бы глупостью не использовать снимки, которые могли бы помочь делу ЕИА, но с другой, если бы сейчас нас раскусили, можно было бы ставить крест на наших дальнейших расследованиях. Была, однако, надежда, что сотрудничество с ЕИА принесет свои плоды. Так оно и случилось. Первый такой случай произошел почти немедленно.
— Как вы смотрите на то, чтобы встретиться с торговцем, который участвовал в дубайском деле? — спросила Шук Ва.
— Охотно. А пойдет ли он на разговор с нами?
Шук Ва ответила мне с деланной улыбкой:
— По-моему, мне удастся уговорить его рассказать вам об этом.
Мы назначили встречу в ресторане. Мистеру Хангу — назовем его так — было под тридцать; он нервничал и был явно смущен очарованием Шук Ва. Она представила меня как режиссера коммерческого фильма и убедила его заговорить.
То, что он собирался сказать, выглядело до крайности интересным. По его словам, он работал некоторое время в Дубае у семейства Пун. Он с партнером снабжал фабрики в Джебель-Али рабочей силой и оборудованием. В обязанности же Джорджа Пуна входило оплачивать аренду фабрики, ладить с дубайскими властями и добывать для фабрик кость-сырец. Всё сказанное точно совпадало с тем, что мне уже было известно. Он подтвердил, что в Дубае четыре-пять косторезных фабрик, в том числе две — в собственности Джорджа Пуна в Джебель-Али.