Выбрать главу

Начальник вздохнул, походил около рамы, посмотрел на пол, в окна. На мгновение Алексею показалось, что во взгляде его мелькнула растерянность. Но тут же он распорядился:

– Снимаю тебя со всех остальных дел на неделю, две – не больше. Ищи вора, шедевр это, двойные сверхурочные получите. Ночуй на работе, если надо. Не знаю, что ты надумаешь сделать, но позволяю тебе все. Только найди картину. В любом состоянии…

Часть 3

год н.э.

… весь народ стал кричать:

смерть Ему!

А нам отпусти Варавву.

Гл.23 стих 18

Евангелия от Луки

Ученик протолкнулся сквозь толпу к дому Пилата. На крыльце стоял сам прокуратор в белоснежной тоге с ярко-пурпурной каймой. За его спиной стояли на коленях четыре человека в лохмотьях. Их лица были покрыты кровавыми потеками. На голову одного из них был нахлобучен терновый венок.

Пилат указал на них и обратился к толпе.

– В день вашего главного праздника, иудеи, я по воле великого римского императора милую одного из этих преступников?? Кого?

Толпа у его ног безмолвствовала. Пилат продолжал:

– Двое из них убийцы, вот – этот и тот, один – вор, а последний – безобидный сумасшедший.

Он указал на человека в венце, тот с трудом поднял голову. Этот несчастный – Учитель. Его было лицо в кровоподтёках, сквозь лохмотья были видны кровавые рубцы.

Кто-то крикнул: «Хотим Варавва, милуй Варавву».

Толпа подхватили:

–Варавву, Варавву!!! Милуй Варавву!!!!

Прокуратор молчал, толпа кричала все громче. Тогда он властным жестом погасил крик. И подал знак стражникам. Те подняли с колен первого из приговоренных.

Радостный вопль пронесся над площадью.

«Варавву освобождают!!! Прокуратор милует Варавву!!!»– кричал толстяк, стоявший рядом с Учеником. Его -красный нос подергивался от радости.

– Почему «Варавву!» – застонал Ученик. – Почему эти люди не попросили за того, кто сделал для них столько добра?

Он не мог, не хотел принять происходящее.

С крыльца спрыгнул огромный человек с грубым лицом, покрытым шрамами. Он довольно ухмылялся.

Прокуратор презрительным взглядом окинул толпу, суетившуюся у его ног.

– Его надо спасти, Его, – кричал Ученик, указывая на Учителя.

Прокуратор что-то вполголоса приказал слуге, тот убежал и через мгновение вернулся с чашей в руках. Золотая, богато украшенная камнями чаша ярко блеснула на солнце. Толпа притихли. Пилат сказал.

– В этой чаше вода для омовения. Я хочу, чтобы все знали: этот выбор сделал не я, а вы. Я не хотел этого. … Я умываю руки.

В наступившей тишине Пилат опустил руки в чашу и долго, тщательно полоскался в воде. Потом вытер их платком, торопливо поданным слугой, бросил его себе под ноги и скрылся за колонами.

Пилат был недоволен выбором жителей Иерусалима. Варавва был жестоким преступником, призывавшим иудеев убивать римлян. Правильнее было бы помиловать этого пророка, который призывал всех отказаться от насилия и оружия.

Пилат ушел, сердце у Ученика упало – исчезла последняя надежда на спасения Учителя.

Ему осталось одно – быть свидетелем казни Учителя, страдать с ним и проклинать свое бессилия.

Троим приговоренным водрузили на спины перекладины от крестов, на которых они будут распяты, и повели к месту казни. Первый, тощий человек с раной на лбу, бросал злобные взгляды на людей и выкрикивал проклятья. Второй, молодой, с выбритой до синевы головой, испуганно оглядывался и кривил губы, словно ребенок, готовый заплакать.

Учитель шел последним. Казалось, он был безучастен к происходящему. Солдатом подняли его висевшие плетьми руки и привязали их к кресту.

К месту казни – Голгофе – несчастных повели по улицам Иерусалима. Толпа последовала за ними – казнь несчастных была для неё развлечением.

Учитель, истерзанный больше других, быстро терял силы. Он падал. Солдаты пинками заставляли его подняться. Он делал несколько шагов и падал.

И не мог подняться, несмотря на удары и окрики палачей.

Часть 4

Андрей Нарышкин

Ничто так не противоречит

рассудку и порядку,

как случайность.

Цицерон

Андрей проснулся от сильной головной боли. Он с трудом поднялся с постели и стал искать таблетки на столе, заваленном грязной посудой.

Вдруг что-то упало и покатилось по полу. Какая-то трубка из мешковины. Черт, что это? Откуда?

Развернул. Картина. Та самая. Значит, вчерашнее происшествие – не сон, а реальность.