Я думал... а вот что спрашивать? Что спрашивать с человека, который сам, лично подписал больше сотни расстрельных списков? Который не только не останавливал, но и участвовал в работе машины репрессий и террора. О чем?!
Нельзя, кстати сказать, что это только его вина или только вина Сталина... это вина прежде всего общества и системы, в которой отсутствовали необходимые сдержки и противовесы. В конце концов, это интеллигенция десятилетиями прививала людям презрение к закону, верно? Я ведь хорошо знаю историю, а пожив в США - хорошо узнал и американскую историю. В США были и свой Вышинский, и свой Ежов. Сенатор Маккарти создал комитет по расследованию антиамериканской деятельности. Юрист из Минюста по имени Рой Кон, главный обвинитель по делу супругов Розенберг, добившийся смертного приговора - он готов был ради карьеры полстраны пересажать и перестрелять. Рой Кон, кстати, потом стал главным юристом и политическим крестным отцом Дональда Трампа**, он был геем и одновременно преследователем геев, умер от СПИДа. А взять директора Гувера, который сорок восемь лет рулил ФБР? Знаете, на чем они все споткнулись? На судебной системе. Им не удалось запустить механизм чрезвычайного правосудия и лишить граждан США хоть в какой-то мере конституционных прав. Они могли арестовать кого угодно - но им тут же приходилось представлять его в обычный суд, судящий по обычному закону и предоставлять задержанному адвоката. На этом дело об антиамериканской деятельности рассыпалось. Они могли еще вызвать человека на слушанья в комитет Конгресса, предъявить ему обвинения в неуважении к Конгрессу и приговорить - но только за неуважение к Конгрессу. Им удалось так приговорить к реальному сроку только одного человека и нескольких к штрафам, после чего вся их работа рассыпалась. Кстати, современные американские обвинители добились намного большего - теперь можно конфисковывать имущество без решения суда по закону РИКО, и существует порядок обвинения в терроризме и антигосударственной деятельности, по которому человека можно держать под стражей без предъявления обвинения сколько угодно долго. И я не говорю о практике, когда людей осуждают по показаниям информаторов, но самих информаторов из соображений безопасности не представляют в суд и не позволяют защите провести их допрос, то есть лишают обвиняемого одного из фундаментальных прав - знать, кто и в чем его обвиняет. Американцы еще нарвутся со всем с этим, я это хорошо знаю. Но американцы - это американцы, и они - там. А я - здесь, и мне здесь решать задачи, в условиях ограничений, которые установил, в том числе и этот, сидящий передо мной старик.
И есть кое-что, что этого старика в какой-то мере извиняет. В какой-то мере - но извиняет. Он много раз писал прошения с просьбой восстановить его в партии. Не пенсию увеличить. И даже не избавить от клеветы. А восстановить в партии. Партия была для него всем, и все что он делал - он делал не только и не столько из собственной кровожадности - сколько ради партии и страны. Он мог быть прав, он мог быть не прав - но личного и корыстного мотива у него не было.
- Вкусный чай? - спросил Молотов
Да. Вкусный.
Тяжелые шторы, старая, но опрятная мебель, везде скатерти. Такое ощущение, что здесь - все еще сороковые. И пройдет ночь, и солнце коснется своим лучом надраенного с воском пола, и пустятся в пляс в луче солнечного цвета пылинки, а из приемника грянет - утро красит нежным цветом стены древнего Кремля...
Какое здесь все-таки все чужое. И в то же время - свое.
- Вячеслав Михаийлович... - спросил я - как старейший член партии скажите... как по-вашему...мы добились тех целей, которые вы ставили?
Молотов прихлебнул чай, обдумывая ответ
- На партконференции ты правильно выступил - вдруг сказал он - проявлять инициативу, не ждать руководящих указаний, принимать решения самим и брать за них ответственность. Сейчас так можно... люди вы все образованные... это у нас три класса - уже образование, а сейчас многие со степенями. Но смотри, выпустишь вожжи - подставят они тебя.
...
- И про партийную демократию, про дискуссию - правильно. Иосиф тоже пытался... да время видать, тогда не пришло.
- А как же репрессии? - вырвалось у меня
Я думал, Молотов обидится. Но он не обиделся. Пил чай, посверкивая стеклышками очков
- Репрессии... ну вот, представь себе, война на пороге. То что потом про войну сказали, что мол вероломно... чушь это все. Гитлер готовился, мы тоже готовились. Оттягивали... да не оттянули. Я помню, за несколько дней до того Тимошенко нас уверял - в этом году точно нет, время уже упущено. А потом...