— Бывал здесь?
— Чо мне тут делать.
— Ну, да…
Подошёл официант. Замалиев ни капли, не смущаясь, сделал заказ, несмотря на то, что официант был вдвое старше
— Щас принесут. Короче, Игорян, разговор к тебе есть…
…
— Ты прости этих дундуков в транспорте, они вести себя не умеют. Пятница настанет — они в своей конторе фанеру[18] получат за то, что в блудняки влезли. Речь о другом.
…
— Ты вроде правильный пионер был, а тут глянь — пасёшься с ворами. Я чуть пончиком не подавился, когда узнал
— Я с ворами не пасусь
— Ну ты же на рынке работаешь
— Работа как работа
— Да не скажи.
Принесли заказанное
— Так вот, Игорян. Ты мне скажи, ты на рынок ради чего пошёл? Только честно.
— А тебе зачем знать.
— Вопросом на вопрос… ладно. Ты может, думаешь, что на рынке реальные филки поднять можно, так что ли?
— Ну, допустим?
— Нет. Не так. Реальные бабки даёт только одно — власть!
Игорь скривился
— Какая, над малолетками? Это ты с них по рублю собираешь?
Замалиев с постным видом покачал головой
— Рубль. Ты серьёзно думаешь, что кому-то их рубль нужен? Они должны приносить рубль, потому что тем самым они подтверждают свою верность конторе. Но это так, на мелкие нужды. Настоящие бабки в других местах водятся. И конторы для другого существуют
— Это для чего?
Иногда прямой путь — самый простой. Но Замалиев только головой покачал
— Ты пока не в теме. Но знай — над нами есть старшие. У старших есть планы. Большие планы. Это тебе не БКД — за что вы там машетесь? За справедливость? А справедливость тебя прокормит?
— Так что же, без справедливости жить?
— Справедливость она каждому своя. А эти ваши уголовники на рынке — они за что? За лишнюю сотню — другую рискуют, здоровье в тюрьме оставляют. Уголовники, они и есть уголовники. Дальше колючки не смотрят.
— Говоришь много. Зачем позвал?
— Я тебе предлагаю вместе кушать. Ты на рынке устроился? Хорошо, смотри, сколько там выторг с точек, какой там оборот. Это пригодится.
Игорь выругался
— Да меня рубщики замесят, если узнают.
— Ни черта они не узнают. Если ты им не скажешь.
Игорь помолчал, будто обдумывая. Потом сказал
— Не. Не катит.
— Почему?
— Я с рынка в день двадцать тридцать рублей имею, сильно не напрягаясь. А ты мне что предлагаешь? Старшие — какие твои старшие, кто их видел? Пока я видел только малолеток, которые в штаны сдачу сделали, как только взрослые дяди их за шкирку взяли. И больше ничего. Где они были, старшие? Как помогли?
Замалиев прищурился
— Думаешь, старших нет? Ошибаешься, есть они. Для примера — говори, что хочешь.
— А что?
— Что угодно. Джинсы хочешь?
— Джинсы я и так куплю без напряга.
— Тогда говори.
Игорь задумался
— Ну, вот я трояк по английскому схватил, исправлять не хочу. Могут твои старшие мне помочь?
Замалиев кивнул
— Запросто!
03 декабря 1985 года
Сегодня был большой снегопад, первый за год. Кое-где в городе встали троллейбусы, люди пригнувшись под жестокими порывами ветра с Волги, ковыляли по снегу, надеясь добраться до работы. Трудолюбивые ручки[19] не справлялись с работой — как только одну сторону улицы убирали, другую уже заметало.
В Юдино было выездное совещание, Торопов на него опоздал, сел на электричку. В Юдино вышел, поскользнувшись на перроне, на ногах устоял, выругался — так недолго и на пути… Подождал, пока основной поток пассажиров пройдёт, затем поднялся на переходной мост. Было не так уж и холодно, всего минус пять — но ветер зло рвал одежду, пытаясь сбросить на пути. Торопов подумал — самое скверное время года. Он любил не лето, а весну. Скорее даже апрель, чем май, хотя май тоже хорош. Просто в начале апреля ещё лежит снег — а в конце пробивается травка, почки распускаются. День прибывает на пять минут каждый день, скоро — белые ночи…
А это — прямо противоположное. Декабрь — скверное время…
На мостике — появился генерал Новиков. Он мёрз наверное ещё больше из-за того что был в пальто, а не в куртке.
— Может, спустимся? — сразу предложил Торопов
— Говори — поёжился Новиков — пять минут выдержу
Следить тут — было практически невозможно.
— Установили, что звонок был из ГорОНО.
— От?
— Черезова Алсу Мирзаифовна. Начальник городского управления Дальше копать не стали, опасно.
— Ей сколько лет?
Торопов читал её личное дело — и был готов
— Сорок один.
— Всё понятно, на связи.
Торопов тоже понимал — должность крайне блатная, у всех — у чиновников, у артистов, у партийцев, райкомовцев, горкомовцев и обкомовцев, у деловаров чёрного рынка — у всех есть дети, и все хотят для детей самого лучшего. Перевестись в другой класс или в другую школу, исправить аттестат, получить хорошие оценки, чтобы потом поступить — все идут на поклон. Понятно, что не с пустыми руками.
Чтобы в сорок один год получить такую должность нужно одно из двух. Мохнатая лапа — хотя все об этом будут знать, хотя и молчать ради приличия. Или быть на связи в КГБ. А это значит, что бывшие коллеги оказали Анвару услугу.
— Что дальше?
Новиков поёжился
— Пойдём отсюда.
Вместе они спустились с путей на перрон. Вышли на привокзальную площадь, где пофыркивала мотором Волга.
— Где сейчас твой источник?
— На связи. Проверку он прошёл.
— Я думаю, это националисты — сказал генерал — больше некому. В Набережных челнах были они же, и ГБ профилактирует националистов. То есть, контролирует их. Сориентируй своего источника, пусть попытается вызвать Замалиева на разговор про национализм. Подумай сам, как это лучше сделать. Прямо вопрос задавать не надо — просто упомянуть про национализм в удобном контексте. Ты кстати в курсе, Анвара вывели из резерва?
Генерал милиции об этом знать не мог — даже генерал. Исходя из сказанного, Торопов сделал вывод, что у генерала источник в КГБ. Такое тоже могло быть, причём запросто. Если к примеру КГБшника задержали пьяным, за этим мог последовать суд офицерской чести и вылет из органов с волчьим билетом. А они тоже люди и всё человеческое им не чуждо. Но если министр изъял данные о задержании и приказал не делать ничего из того что в таких случаях бывает — сигнал по месту работы, то-сё…
— У тебя всё?
— Да.
— Тогда работай.
Волга на прощание тревожно мигнула стопами.
24 января 1986 года
Ну, вот и вернулись в Москву. Надеюсь, перемирие удержится, и возвращаться к этой теме не придётся. Хотелось бы.
История с Джо Байденом — это закладка, которую я делаю на перспективу. Хотел он того или нет — но он стал одним из «лиц» нового афганского урегулирования и благодаря этому манёвру — я уже сейчас противопоставляю его политике Рейгана и наиболее вероятному кандидату от республиканцев в 1988 году — Бушу. Я ведь так и не знаю, как поведёт себя Джордж Буш. Американцы относятся к власти совсем иначе и Буш легко откажется баллотироваться на пост президента. И заставить его у меня вряд ли получится — тут шантажируй — не шантажируй. Он тупо может сорвать предвыборную компанию одним неудачным заявлением, чёрт, он и так тогда победил скорее из-за ошибок Дукакиса, а не от собственных достоинств. В таком случае, мне не помешал бы альтернативный кандидат — от демократов. Кандидат, с которым удалось установить хоть какое-то взаимопонимание.
Что я знаю про Байдена? По крайней мере, то, что он не будет продолжать политику Рейгана в области вооружений. Не будет развивать Звёздные войны. И вернётся к политике детанта, если я ему предложу. Спорим?
И спорим, найдутся такие люди, которые будут говорить, что политика детанта — это плохо, что это медленное гниение, и надо играть напротив, на обострение. Что СССР как раз и проиграл, пойдя на политику детанта и погрязнув в мещанстве.