Посланник и адъютант сэра Перси Креддока нашёл Френка Карлуччи, когда тот поглощал не сказать, что вкусный завтрак в ресторане при отеле. И сказал, что есть возможность подкрепиться в месте, где готовят получше, чем здесь…
Карлуччи Лондон и окрестности знал плохо — потому не сразу понял, что они едут в Чеккерс.
Чеккерс (шашки) — поместье, которое было подарено государству сэром Артуром Ли с условием использовать его как правительственную резиденцию. Это условие родилось после того, как премьером стал не имеющий своего загородного поместья Дэвид Ллойд Джордж — до того у всех британских премьеров была своя загородная собственность, в которой они могли отдыхать сами и принимать высоких гостей. Удивительно, но несмотря на своё назначение — у поместья не было постоянной охраны и его охраняли только когда там был ПМ.
Сэр Перси встретил Карлуччи на входе, сердечно поприветствовал (старый лис дипломатии умел это делать) и провёл в дом. К своему удивлению, он там обнаружил миссис Маргарет Тэтчер в её костюме цвета чая с молоком…
— Мистер Карлуччи — поприветствовала она его — присядьте
…
— Нет, не здесь. В тот конец дивана. Боюсь, моя болезнь заразна
— Что с вами, мэм? — осведомился Карлуччи
— Проклятый грипп — она выругалась по-мужски
Сэр Перси к этому времени ушёл
— Вы ищете встречи с Гордиевским?
— Да, мэм
— Детали решите с Перси, я попросила его уйти, чтобы не заразить и его.
Она закашлялась. Прислуга принесла чай с мёдом
— Вы её получите. Перси организует детали. Вы посланник Рональда?
Карлуччи не знал, как ответить
— Я провожу… расследование
— Расследование чего.
— Я неправильно выразился. Это скорее исследование.
— Касающееся Горбачёва?
— В некотором роде.
Тэтчер снова закашлялась, отпила чай
— Мне нельзя много говорить. Нагрузка на горло. Они убили его.
— Простите, мэм?
— КГБ. Они убили Горбачёва. Подменили его двойником
Карлуччи тоже решил отпить чая. Это было слишком даже для него.
— Вот как, мэм?
Тэтчер усмехнулась.
— Не верите? Зря…
…
— Я знала Михаила лично. Говорила с ним. Я хорошо запоминаю людей. Это ведь я сказала Рону, что с ним можно иметь дело. Что ж, я отзываю рекомендацию. С этим иметь дело нельзя.
Карлуччи пил чай и думал, как бы ему вырваться отсюда.
— На кого и как его подменили — это ваше дело, вам разбираться. Во время последней встречи со мной говорил не он. У этого жутковатый взгляд. И ещё… он какое-то время жил и работал в США. Его двойник. Это зацепка для вас.
— Простите…
— Не стройте из себя идиота! — разозлилась Тэтчер — я, между прочим, женщина. Женщину нельзя обмануть, она видит то, чего не видите вы, самодовольные кретины в штанах. У этого типа — которого подсунули нам Советы или Бог ещё кто — английский очень хорош. Очень. Но это американский английский. Он пытался говорить на оксфордском, но пару раз сбивался. И он не подбирает слова, он — носитель языка.
— Возможно, он учил его. Язык.
— Он учил оксфордский, но американский вариант для него родной! Он постоянно пытался говорить на правильном английском, но сваливался на американский. Именно там, где свалился бы один из вас. Чёрт, я столько говорила с вами, что могу различить.
Карлуччи покивал
— Мэм, мы учтём это.
Тэтчер смерила его ледяным взглядом
— Что ж, ваше дело. Просто передайте Ронни мои слова.
— Да, мэм.
— Перси!
С этими словами — миссис Тэтчер поднялась и пошла куда-то вглубь дома
Сэр Перси появился через минуту вместе с прислугой, и они перешли в столовую. Там им был накрыт настоящий британский завтрак — такой, что до ужина бываешь сыт
— Как вы работаете… — сказал Карлуччи
Сэр Перси принуждённо улыбнулся
— С трудом, Френк. С трудом.
Карлуччи не интересовался Англией. Но знал, что миссис Тэтчер в больших дозах мало кто способен выдержать[30].
Карлуччи посмотрел на свой завтрак — яйца с говядиной
— Много холестерина — прокомментировал сэр Перси — но вам пока можно.
— Вы слышали её теорию?
— О Горбачёве-2?
— Её самую.
— Слышал.
— И что скажете?
— Вряд ли. Такой видный партиец. Но Горбачёв сильно изменился, это факт. Правда этому есть другое объяснение.
— Какое же?
— Он получил власть. Самое простое и самое верное. Ему больше не надо притворяться.
Карлуччи покивал
— Мы неофициально начали интересоваться каким образом ему удалось посадить афганские стороны за стол переговоров. Пока вышли на то, что уль-Хак вернулся из Москвы с похорон сам не свой, начал усердно молиться и прекратил поддержку не исламских партий Афганистана. А они самые боевые…
Карлуччи снова кивнул
— Мы так же пытались навести справки. Но вы же знаете что произошло.
— Пешавар не лучшее место для американцев особенно сейчас. Это было опрометчиво, привлекать израильтян.
— Чарли хотел этого. У него были хорошие связи.
— Чарли это конгрессмен…
— Он самый.
— Это очень неосмотрительно.
— Но всё-таки что вы знаете про Горбачёва?
— Наша разведывательная оценка — властный, самоуверенный, жёсткий. Однако готов к изменениям, прежде всего в экономике
— Вы верите, что экономические реформы что-то изменят?
— Да если только к худшему
…
— Русский социализм при всей его брутальности довольно… идеалистичен
Карлуччи сделал удивлённое лицо
— Да, именно. В нём, почему то встроено некое … самоограничение что ли. Я когда-то был в Москве, давно. Меня поражали люди, которые ограничивали себя в еде, потому что в бедных странах Африки люди вообще не ели досыта… да, да.
…
— Я с позволения сказать, ознакомился с основным массивом социализма, скажем так через заднюю дверь.
— Через Китай
— Именно, именно. Китайцы предельно конкретны и утилитарны, они интересуются лишь тем, что эта идеология положит в их тарелки. Как и любая другая. Восточные люди мало думают об абстрактных вещах, о справедливости. Русские думают.
…
— Так вот, худший вариант я думаю — это если русские совместят свой и китайский вариант и прибавят к нему щепотку нашего капитализма. Китайцы предприимчивы и деловиты, русские прибавят к этому свою инженерную хватку и организованность, которой в их системе куда больше, чем в нашей. Плюс их знание нашей культуры, которое они смогут использовать в своих делах. И может получиться нечто страшное.
— То есть вы не верите, что экономическое благосостояние способно привести к смягчению политических нравов.
Сэр Перси покачал головой
— Нет.
— Германию привело.
— Германия в любом случае всегда была частью европейской культуры. Фашизм был бунтом нации против поражения и унижения. Это был вывих и мы его вправили. Русские всегда отстояли от нас намного дальше. Хотя надо сказать, они переняли очень многое у нас.
Сэр Перси задумался
— К тому же мы не знаем, что будет с Германией дальше. По нашим данным восточные немцы давно на мели. Вопрос о сближении встанет, рано или поздно. И я вижу именно в Горбачёве смелость его поставить и решить. Его пытался поставить ещё Брежнев, но тогда нам удалось сорвать его планы. Горбачёв, судя по всему более прямолинеен и настойчив. Да и… война для него значит детские воспоминания, не более того