Тяжёлый разговор прервал адъютант
— Товарищ командующий, Москва, срочно…
Родионов встал и вышел из палатки. Оставшиеся старались не смотреть друг на друга.
Спецназ, который был выделен в самостоятельный род войск — в Афганистане испытывал новый, разработанный для новых кораблей морской пехоты вертолёт КА-29. Транспортно-десантный, нечто среднее между Ми-18 и Ми-24, но — нюансы, нюансы. Схема с двумя несущими винтами и без хвостового — очень устойчива в горах, где нередки сильные неожиданные порывы ветра. Если на Ми-8 один люк для посадки — высадка, то здесь — два. Отсутствие хвостового винта резко повышает живучесть — моджахеды старались бить именно по хвосту, зная что это уязвимое место вертолётов традиционной компоновки. Наконец, вместо курсового пулемёта у этой машины — в носу тридцатимиллиметровая пушка с тремястами снарядами. И до четырёх блоков НУРС по бокам…
Правда, вместимость КА-29 меньше в полтора раза. Но больше чем грузовая кабина Ми-24, для спецназа более чем достаточно…
Только находясь над Кабулом — Востротин понял, насколько всё серьёзно.
В центре — продолжается бой за здание ХАД, на Майванде горящие танки — кто их сюда засунул. К дворцу они не рискнули соваться, да и времени не было. По ним пару раз выстрелили, но не из Стингера — у правительственных войск не было Стингеров, Иглы им тоже не передавали, изымали из БК бронетранспортёров. Над центром — они свернули в сторону Министерства обороны, знаменитого в узких кругах дворца с садом и двумя голубыми куполами…
Сели — там была посадочная площадка. Несколько БТР и УАЗов, до зубов вооружённые люди в бордовых беретах — это коммандос. Среди них — и Шах Наваз Танаи, самый храбрый из афганцев…
Востротин, который тоже не знал, что такое страх, без колебаний покинул вертолёт.
Танаи был ранен, но несильно, держался на ногах. Первым инстинктивным желанием у обоих было обняться — не раз под смертью ходили, но…
Не время и не место…
Не время и не место…
— Как жив, Шах?
Вместо ответа Шах показал на перевязанную голову
— Видишь?
…
— Это не в бою.
— Ты уверен?
Вместо ответа Танаи достал из кармана странный пистолет
— Узнаёшь?
Востротин знал, что это за оружие. Пистолет Гроза, два спецпатрона, конструкция восходит ещё к довоенному револьверу Гуревича, он первым придумал патрон с отсечкой пороховых газов в гильзе. Изобретение гениальное — разделить пулю на две части, одна из них толкает первую, а сама застревает в гильзе, запирая пороховые газы — пуля разгоняется как раз за счёт этого самого толчка.
Пистолет редкий, спецпатроны к нему совершенно секретные, после стрельб их положено уничтожать подрывом, они опасны сами по себе. Поэтому — пистолетов таких мало, спецназ использует их редко. Боевая ценность почти нулевая, за боеприпасами глаз да глаз. Куда лучше ПБ, он питается самыми обыкновенными макаровскими патронами, которых — как грязи.
— Можно?
Танаи поколебавшись, отдал. Востротин разрядил пистолет — оба патрона в патроннике
— Откуда он у тебя?
— Человек, который хотел меня убить пришёл с таким.
— С ним можно поговорить?
Танаи поколебался
— Взять живым его не удалось.
Востротин посмотрел номер, запомнил
— И что ты хочешь?
— Чтобы ты рассказал всё своим
— Рассказал что? Ты поднял мятеж. Это и так знают.
— Я защищался. Наждиб и Кармаль хотели меня убить
— Откуда ты знаешь?
Танаи усмехнулся в усы — у него были офицерские короткие усы как у советских
— Здесь нельзя ничего скрыть. Убийца был из племени Наджиба
— И что?
— Он знал, что живым ему не уйти. Пожертвовал собой.
— Почему ты не пришёл к нам?
— Потому что не поверили бы. Ты же не веришь.
— И что ты хочешь от меня?
— Отдай это оружие кому нужно. Пусть проверят чьё оно.
Востротин подумал — не так плохо, но всё же. В армии всё на строгом учёте, но есть не только армия. Есть ещё КГБ. А там правды не дознаешься.
Будучи назначенным на высокую должность — Востротин получил доступ к куда более обширной информации, но самое главное — он немало времени проводил с штабными офицерами Экрана. Это неправда, что из окопа война лучше видна — из окопа виден только маленький кусочек картины, в то время как из штаба видна картина целиком. Как командующий силами спецназа, Востротин погрузился в неафишируемую часть войны… договорённости с полевыми командирами, договорные населённые пункты и целые уезды, местная аристократия, которая не свалила в Пакистан, разборки внутри НДПА. Он видел, и хорошо отдавал себе отчёт в том, что в договорных уездах такие же бандиты, просто им деньги не пришли из Пакистана или не договорились по цене — вот и решили договориться с Кабулом, за керосин и муку которую они на рынке торганут, за право творить беззаконие, но тайком. Он был в курсе того, как обеспечивается нужный кворум на Волуси Джирге, и был на грани того чтобы психануть и написать рапорт на имя министра обороны. И везде, практически везде и во всём было КГБ. Что они делали — было непонятно, но везде, в каждой щели — они были.