– А? – очнулся от своих мечтаний гоблин и плотоядно облизнулся. – Да!
Девушку передернуло, она едва не дала ему пощечину. Остановило ее не столько собственное физическое превосходство над противником, сколько наличие в зоне видимости других эльфов. После того как она отвесит нахальному коротышке такой знак внимания, о его причинах гарантированно пойдут гулять слухи по всему лагерю. И сами боги не знают, какими подробностями грязные сплетни обрастут в процессе.
– Во-первых, спасибо за помощь, – сказал гоблин. – Если бы не твой выстрел в затылок, тот монстр мог бы нами пообедать. А во-вторых, не подскажешь ли ты нам, что здесь делает ваш отряд. Если это, конечно, не тайна.
– Никакого секрета тут нет, – пробурчал орк. – Ты бы и сам догадался, если бы последние мозги при аварии не растерял. Мародерствуют они. И валят тут лес. Лес, который посылают на побережье. Там сейчас толпы беженцев, желающих сбежать на острова или другой континент от войны с нежитью. За корабельные деревья сейчас платят бешеные деньги. А они нужны эльфам, чтобы купить сколько только можно магических цацек, без которых им жизнь не мила.
– Да, – понурилась девушка, комкая в руках маску. – Увядание – это то, что способно погнать представителей нашей расы на смерть и даже дальше. Кристалл Дня, центр нашей столицы, даровавший волшебные силы всему Светлолесью, уничтожен. Без него мы чахнем. Через считаные десятилетия вообще перемрем. Могущественные артефакты, обладающие собственной магией, способны его заменить… отчасти. Но никакого иного выхода просто нет. И теперь остатки высоких эльфов, наплевав на опасность, ищут уцелевшие вещи среди других городов. Добывают золото всеми силами. Ну и мстят, как могут, нежити. В наших лесах теперь, кроме случайных гостей, рейдеров и бродячих трупов, и нет-то никого. Даже обычные разбойники и шайки мародеров все давно повывелись. Их мертвецы сожрали.
– Понятно, – маленький гоблин о чем-то сосредоточенно думал. – А как насчет того, чтобы немного поучить меня магии? Вам же самим чародей будет полезнее, чем просто мелкий зеленый задохлик-разнорабочий.
– Только если сможешь найти где-нибудь хороший артефакт, – ответила девушка. – Нам стало слишком трудно копить волшебство, чтобы тратить его на других. На себя-то не хватает.
– А что с силой, которую могут собрать волшебники иных рас? – не желал успокаиваться гоблин. – Я могу свою слить в какой-нибудь накопитель? И передать ее заинтересованным эльфам за вознаграждение. Скажем, тебе.
– Мы ее не переварим, если изъясняться простыми терминами, – поморщилась девушка, однозначно интерпретировав слова о вознаграждении от сально глядящего на нее карлика. Но ругаться не стала, смирив вошедшую в притчи гордость высоких эльфов. Как-никак гоблин искал способ ей помочь. – Нужен либо высокий природный фон, либо сходные с ним эманации от сильных артефактов. А жаль. Увядание… сушит. Это сложно передать словами, но, поверь, физическая боль часто бывает куда менее слабой, чем испытываемые от недостатка магии ощущения.
– Тревога! – чей-то вопль в одно мгновение превратил более-менее упорядоченный лагерь в потревоженный муравейник. – На лесорубов напали!
– Только бы это были медведи или расплодившиеся волки! – эльфийка спешно натянула на голову маску.
Вскочившие на ноги орк и гоблин заметались, выискивая себе оружие. В конце концов первый завладел чьим-то топором, предназначенным не иначе как для рубки дров. А второму Лонари вручила недавно конфискованные у него же кинжалы.
Увы, надеждам девушки не было суждено сбыться. Сначала послышались звуки интенсивной пальбы. А затем из-за ближайших деревьев показалось два десятка приземистых мускулистых бородачей. Дварфы перебирали ногами так часто, что те сливались в единое размытое пятно. И при этом, не снижая скорости, палили себе за спину из здоровенных мушкетов. Гнавшимся за ними вурдалакам большие и тяжелые пули дробили кости, вырывали из их тел шматы гнилого мяса. Увы, нежити на раны было практически плевать. Если она хотя бы замедляла бег, это уже можно было считать серьезным достижением. А уж поразить ее так, чтобы уничтожить, и вовсе удалось лишь парочке счастливчиков. Вот одного из отступавших лесорубов догнали, повалили и немедленно начали рвать на части. Второго. Третьего.
– Хей! – Фиэль Златокудрая вскинула руку в магическом жесте. С пальцев эльфийки текли ручейки изумрудного магического пламени, а лицо исказила гримаса ясно видимого напряжения.
И ее усилия увенчались успехом. Земля под ногами нежити вздыбилась от вырвавшихся из нее корней, которые ухватили вурдалаков за лишенные плоти лапы. А дальше… А дальше почти три десятка эльфов и добравшиеся до них дварфы принялись расстреливать дергающихся в зеленых путах противников. Зачарованные стрелы, выпущенные из луков, действовали ничуть не хуже тяжелых пуль. Нежить рвала опутывающие ее растительные канаты и пыталась бросаться вперед. На тех, кому удавалось это проделать, сосредоточивался огонь сразу нескольких стрелков. Окончательно умершие тела падали на землю, но все больше и больше тварей преодолевали колдовские оковы.