Вскоре в тумане проступили очертания темных прутьев ограды. Я увидела ворота — две открытые кованые створки между высокими столбами из серого кирпича.
На этом этапе путешествия мне снова пришлось обратиться к запасам своей храбрости, которые стремительно истощались.
С протяжным вздохом я шагнула вперед.
В глубине души я ожидала, что в последний момент меня остановит некое силовое поле, что какая-то невидимая преграда не позволит мне покинуть владения замка, но я спокойно прошла сквозь ворота и двинулась дальше, окутанная все тем же сырым туманом.
Глава 17
Я оглянулась. С каждым моим шагом ворота позади все больше скрывались в тумане. Я ожидала, что за пределами замка молочная пелена рассеется, начнет постепенно таять, но туман оставался таким же густым и плотным, как и за оградой. Ничего не изменилось.
Я надеялась выйти к городу, к какому-нибудь людскому поселению, но чем дольше шла, тем сильнее тиски страха сжимали сердце. И через пять минут слепого блуждания во мгле, и через сорок, меня по-прежнему окружала глубокая зловещая тишина. Ни шума машин или конных экипажей, ни человеческих голосов, ни даже шелеста деревьев, тронутых ветром. Лишь глухой стук моих собственных шагов.
Спустя час пути я обрадовалась бы и темной лесной чаще, если бы та выросла из тумана и встала передо мной непроходимой стеной. Мне просто хотелось наконец покинуть эту холодную облачную дымку. В какой-то момент я испугалась, что буду бродить в ней вечно, словно неприкаянный дух.
Может, я попала в другой мир, и во всем этом мире есть только замок за оградой в море тумана?
Остро захотелось вернуться к Саилриму, но я не была уверена, что, зайдя так далеко, смогу отыскать дорогу назад.
Внезапно моя затея показалась до ужаса глупой, по-настоящему дурацкой. И чего тебе, Ленка, не сиделось на месте? Осталась бы дома, в тепле, где у тебя была мягкая кровать и горячая вода из крана, бесплатная доставка еды и какая-никакая компания. А теперь что? Лишь холод, страх и усталость.
Сердце забилось чаще, когда во мгле проступили очертания какого-то предмета. Я пока не понимала, что вижу, но сам факт подарил мне надежду. В тумане что-то есть! Я куда-то пришла! Ноги сами понесли меня вперед.
Это была… решетка? Да, решетка. Еще одни въездные ворота из темного металла. Меня не пугало, что я без спроса проникла в чужие владения — наоборот, не терпелось встретиться с их хозяином и засыпать его вопросами.
Надежда в груди росла, превращаясь в обжигающий, огненный шар, который давил на ребра.
Вскоре из тумана выплыл огромный черный замок.
Я шумно вздохнула от радости и едва не захлопала в ладоши, как ребенок.
Не зря я покинула нашу с Саилримом тюрьму — отыскала другой дом и, возможно, других людей.
Возбужденная этой мыслью, я ускорила шаг. Улыбка играла на моих губах, но спустя какое-то время дрогнула и увяла.
Я узнала это каменное крыльцо с четырьмя ступеньками, этот дверной молоточек в виде драконьей морды с кольцом в зубах. Одна из деревянных створок так и качалась на ветру.
Проклятье!
Я вернулась туда, откуда пришла! То ли, заблудившись в тумане, нечаянно сделала круг, то ли это место было закольцовано и все дороги вели обратно.
Однако кое-что все-таки изменилось. Замок показался мне немного другим. Более высоким. Я словно смотрела на него с иного ракурса.
И шаги мои теперь звучали странно. И тишина наполнилась шорохами, которые прежде не улавливал мой слух.
В подполье шуршала мышь, в дымоходах гулял сквозняк, сорванные и подхваченные ветром листья царапали фигурными краями голую землю во дворе. Теперь я знала, где прячутся корни, нападающие на Саилрима. Слышала, как в глубине дома их длинные сухие тела сплетаются в змеиные клубки с тихим скрипом.
Более того, в комнате на втором этаже я слышала дыхание Саилрима и понимала, что он не спит, ибо во сне люди дышат иначе.
Замковый холл показался мне длиннее, чем я запомнила, а лестница — круче. Я поднялась по ней, удивляясь тому, как хорошо стала видеть в полумраке.
Дверь в спальню была распахнута настежь.
— Убедилась, что отсюда не выбраться? — Саилрим лежал ко мне спиной, закутавшись в одеяло. — Ты всегда будешь возвращаться обратно. Всегда.
На языке крутился язвительный ответ, но я вдруг с ужасом осознала, что не помню, как это — говорить. Мои губы не хотели шевелиться, голосовые связки отказывались создавать привычные звуки. Я не могла облечь свои мысли в слова. У меня не получалось!
Матрас под эльфом скрипнул. Не дождавшись от меня никакой реакции, Саилрим перевернулся на другой бок и взглянул в сторону двери. При виде меня, замершей на пороге, эльф распахнул глаза и резко вскочил с постели, уронив одеяло к ногам.