- Он явно участвовал в битве, вот только на чьей стороне? - косились на валинкарца с соседнего стола.
Самые смелые, двое, похожие как две капли воды, рыжие растрёпанные деревенские здоровяки подошли к Лайгону и один из них ехидно спросил:
- Ты навёл орков на деревню и сбежал. Или же нет, тогда ты настолько силён и ловок, чтобы уйти от них живым, а по тебе и не скажешь... Покажи-ка, на что способен! - он скептически оглядел худощавого Лайгона и толкнул его в плечо.
Природное чутьё подсказывало валинкарцу, что избежать драки при таком конфликте не получится. Поэтому он уже прикидывал, как меньшей кровью добраться до выхода. Задача усложнялась тем, что Лайгон попросту не знал своих возможностей без магии, настолько всю жизнь она была частью его. Он сжал посох обеими руками, резко встал и с размаху ударил обидчика в живот, быстро повторно размахнулся и ударил второго в область печени. Пока все остальные ещё не включились в потасовку, Лайгону удалось отступить на несколько шагов к выходу. Но в следующую минуту на него навалились трое с весьма чётким намерением отобрать посох. Это им удалось довольно быстро: один удар пришёлся Лайгону под колено, отчего он осел на пол, убрав со посоха правую руку, а препротивнейший тип с уродливо коротким носом заломил левую так, что посох пришлось отпустить. Отвлёкшись на отобранную вещь, враги дали возможность Лайгону вывернуться, но левая рука была безнадёжно вывихнута, и пользы от неё было мало. Он уже понял, что даже эти пьяные и неуклюжие люди сумеют одолеть его, хотя бы за счёт своего количества. Но сдаваться он не собирался. Валинкарец вытащил из-за пояса клинок и полоснул им по телу первого попавшегося под руку. Кровь брызнула на пол, пострадавший истошно завопил от боли и обиды, кто-то подхватил его вопль, и в трактире поднялась суматоха. Хозяин заведения выскочил на улицу и стал орать, прося жителей призвать стражу. Это обстоятельство, вероятно, спасло Лайгону жизнь. Нападавшие собрались с силами и не слаженно набросились на валинкарца, что не помешало им повалить его на пол и выбить из руки кинжал. Больше от Лайгона ничего не зависело. Удары сыпались на него со всех сторон и ему оставалось только получше сгруппироваться.
- Стража уже скачет! - крикнул кто-то, и про Лайгона все как-то сразу забыли.
Никто не пытался ни добить его, ни помочь. Хорошо ещё хоть не затоптали сразу, и он успел откатиться под лавку и хоть немного прийти в себя. Каждый норовил избежать встречи со стражниками, и валинкарец смекнул, что тоже не стоит здесь залёживаться. Он с огромным усилием поднялся и, хватаясь за грубо струганные столы, никем не преследуемый, вышел из таверны. Вернее сказать, не вышел, а был вытолкнут теми, кому мешал спешно покинуть это место. После спёртого воздуха в таверне, на улице показалось неожиданно приятно и свежо. В общей суматохе никому не было дело до избитого мужчины, старающегося поскорей убраться отсюда подальше. Придерживаясь правой рукой за небольшие заборчики, строения и деревья, Лайгон уходил, избегая больших улиц и открытых участков, подгоняемый всё ещё слышными криками и топотом копыт. Вот навстречу ему попался какой-то человек, сгорбленный и хромой. Но и такому нельзя было попадаться на глаза. Лайгон из последних сил метнулся в тёмный угол забора, вжимаясь всем телом в струганные подгнившие доски. Он чувствовал себя униженным, прячась от ущербного человека. Тот не заметил Лайгона, продолжая свой путь. Стоило прохожему скрыться за поворотом в направлении таверны, мужчина вышел из своего ненадёжного укрытия и постарался идти как можно быстрее. Валинкардец сгорал от ненависти к Мэггону, а так же ко всем людям. Без магической подпитки он никогда прежде не дрался, но и подумать не мог, что это так позорно и столь оскорбительно. Будь при нём его сила, он бы не пропустил ни одного удара от этой толпы пьяных скотов. Он твёрдо решил, что, если выживет, то обязательно отомстит. Хотя выжить было трудной задачей, поскольку этот мир явно стремился уничтожить его всеми доступными способами, и судя по всему, способов у него в запасе было ещё много.
За событиями в таверне наблюдала девушка, сидящая у самой двери, но в тёмном углу, так что Лайгон её и не заметил. Она всё это время следовала за ним неслышными шагами, но не решалась окликнуть, так как видела, сколько презрения к окружающим было в его взгляде, когда он находился в таверне. Она не была уверена, что поступает правильно, отправляясь вслед за странным незнакомцем, но что-то подсказывало ей, что ему нужна будет помощь. Когда Лайгон вышел к лесу, пройдя немного вглубь, чтобы уж точно никто не заметил его, и без сил опустился на мох, преследовавшая его девушка заявила о своём присутствии словами: