— Так, Володя, ты давай, как планировали в Харино, Соколов в общагу, а нам с Рамилем предстоит культурно провести вечер.
— Я бы мог один. Зачем мне сопровождение, — бурчит Рамиль.
— Приказ начальства не обсуждается. Знаю я тебя самостоятельного, опять во что-нибудь вляпаешься. Здесь надо действовать деликатнее, может сейчас у нас получится прищучить этого перекормленного борова, — бросает с отвращением.
Палыч — мужик хороший, давно дослужился до пенсии, но уходить не торопится. Он по-настоящему предан своей работе, всегда полностью и со всей отдачей посвящает себя новому делу. Готов жертвовать своим временем, энергией и ресурсами, чтобы достичь своих результатов. С женой развелся, так как та не выдержала постоянные отлучки, все выходные и праздники на работе, не считая будней.
С Соколовым, мы не совсем сработались. Молодой, дерзкий, не всегда действует честно для достижения целей. Если, мы вдвоем идём куда-то на задание, обязательно поцапаемся, один раз даже дошло до мордобоя.
Вышел в коридор, направился на выход. Надо в магазин заскочить воды купить, да чего-нибудь пожрать, дорога предстоит долгая.
— Вова! Подожди, пожалуйста, — вслед шла наша следователь, лейтенант полиции, Кристина.
— Привет, — развернулся к ней. — Прости я тороплюсь, хочу вернуться до темноты. Давай потом.
— Ты далеко?
— В Харино, там жила последняя жертва.
— Ясно. Хотела тебя на концерт позвать, в субботу приезжает моя любимая рок-группа есть два билета, — застывает в ожидании моего ответа.
— Крис, щас никак, давай потом обсудим. Бежать надо, — оставляю её и быстрым шагом иду в сторону машины.
Кристина — племянница Палыча. Простая, незатейливая, но назойливая девчонка. Вцепилась мертвой хваткой с самого знакомства. Нет чтоб делом заниматься, она ходит по пятам, вечно под ногами путается. То обед притащит, то кофе. Пирогами весь отдел закормила. Кино, концерт, выставка. Куда только не приглашала. Палыч уже косо на меня смотрит. И вроде объяснил, что есть невеста, которая скоро родит и переедет сюда жить. Может я спешу, называя Нику невестой, но всё же надеюсь, что она согласится на брак и переезд.
Кристине мои объяснения по боку, она словно их не слышит. Продолжает меня атаковать, несмотря на растущее с каждым днём моё раздражение.
***
Выехал на трассу, дорога хорошая, в принципе должен добраться быстро.
Через полтора часа пути навигатор показал, что нужно свернуть на просёлочную дорогу и ехать ещё тридцать километров. Никаких знаков о ближайшем населённом пункте не было. Всё же свернул, дорога хоть не асфальтированная, но ровная. Тут я даже порадовался, что давно не было дождей и дорога не размытая.
Проехал километров пятнадцать, навигатор начал терять связь, заикаться, постоянно путаться с направлением пути. Приехали блин... Так и думал, что это глухомань, у черта на куличках. Конечно, что можно ожидать, если численность населения в этой деревне не превышает ста человек.
Остановился у ближайшего леса, как раз на телефоне связь появилась, надо Палычу набрать, пусть скинет точные координаты. Только вышел из машины, не успел выйти из машины, он сам звонит.
— Да! — ответил громко, связь местами прерывалась. — Палыч, ты куда меня отправил, я кажется заблудился.
— А навигатор что?
— Здесь связь через раз ловит, навигатор сбился с пути.
— Ты где сейчас?
— Отлить остановился у леса. Конечно, два часа в дороге, спина затекла. Короче, высылай мне четкие координаты этой деревни. Всё отбой, — убрал телефон в карман, спустился в канаву, пошёл в направлении леса.
Услышал треск веток, поднял голову и обомлел... Девушка, с одном окровавленном нижнем белье вышла из-за дерева, а потом резко рухнула на землю. Не будь я закалённым на такие сюрпризы, мог бы обделаться от страха. Зрелище не для слабонервных...
— Помогите, — послышался крик. — Помогите.
Кинулся к ней, она лежала лицом вниз без сознания. Нащупал пульс. Слабый, но был. Долго не думая схватил её на руки и понёс в машину. Надо бы пробить, где здесь ближайшие больницы. В город могу не довезти, неизвестно, какие у неё травмы.
Глава 8: Настя
Прихожу в себя. Открыть, и то с трудом, получается только один глаз, второй полностью заплыл.
Много света. Вижу яркие лампы, осознаю, что выжила. Я жива... Но я в больнице.
Зажмурилась, глубоко вздохнула. Прислушалась к своим ощущениям, провела ладонью по тонкому одеяло, которым была накрыта. На мне больничная сорочка, в мелкий цветочек.
В сознании яркими красками вспыхнули воспоминания минувшего дня. Но картинки пошли в обратном порядке. Я не смогла помочь брату, вот что главное и самое ужасное. Врачица, осматривающая меня в клубе, соврала, я не могу быть не девственницей. Но зачем ей это надо? Какую цель она могла преследовать, соврав? Ах... а если это правда, и меня когда-то изнасиловали в интернате. Память просто вытяснила, это ужасное событие, и я всё забыла. А может меня чем-то опоили и надругались над моим телом? Боже...
Надо попросить о помощи... Надо спасти Максима. Сколько я здесь нахожусь?...
Всхлипнула, кусая губы, крепко, насколько могла, сжала одеяло слабыми пальцами. Попыталась приподняться и посмотреть по сторонам. В сгибе левой руки игла, капельница. В палате две металлические панцирные кровати, одна пустая. Взгляд останавливается, на мужчине, который спал на стуле, опустив голову на подоконник. Должно быть это он меня спас. Непонятно только, зачем остался. Он сидел боком ко мне, поэтому сложно было его разглядеть. Слегка загорелая кожа, несколько рисунков татуировок. На одной руке, какая-то надпись, что изображено на второй, разглядеть не удалось.
Словно почувствовав на себе мой взгляд, мужчина проснулся, поднял голову, пронзительно посмотрев на меня.
— Проснулась? — испуганно опустила глаза, словно меня застукали на месте преступления. — Как себя чувствуешь? Я врача позову, — вышел из палаты, вернулся уже с врачом. Высокий мужчина в белой униформе доктора, тихо закрыл за собой дверь, подошёл ближе. На его лице была медицинская маска, на голове шапочка с весёлыми мультяшными котятами. Темные глаза смотрели внимательно, а брови хмурились.
— Как вы себя чувствуете? Я, Кольман Виктор Васильевич, ваш доктор, — мужчина тёплыми пальцами прикоснулся к руке, нащупал пульс. — Так как вы себя чувствуете? Как вас зовут, при вас не было документов?
Открыла рот, чтоб ответить, но не смогла вымолвить и слова. Горло очень сильно саднило, как при ангине. Говорить было больно. Схватилась рукой за горло, качая головой, давая понять, что не могу говорить.
— Это последствия удушения. В результате травмы гортани образуется отёк, это может сопровождаться осиплостью голоса и болью. Данные симптомы должны пройти в течение одной-двух недель. Пока лучше помолчать, не напрягать связки, позже станет легче. Давайте так, — задумавшись, сказал, — я буду задавать вопросы, если ответ "да", вы один раз моргаете, "нет" — два. Хорошо? — моргнула один раз. — Вы помните, как вас зовут? — один раз. — Вы помните, что с вами произошло? — один раз. — Кроме видимых травм, рука, нога, лицо, голова, что-то, ещё болит? — моргнула один раз. — У вас сотрясение. Порезы правой руки и левой ноги, многочисленные ушибы мягких тканей. Конечно, хорошо бы сделать УЗИ, чтоб убедиться, что внутренние органы не повреждены, но в нашей больнице, нет необходимого оборудования, — доктор говорил тихо и спокойно. — Молодой человек, спасший вас, — показал рукой на парня, который всё это время стоял у окна, — из полиции, он хочет с вами поговорить, — моргнула. — Только не долго, — это он уже обратился к моему спасителю, — ей нельзя волноваться. Нужен покой. Поправьтесь, — покинул палату.
— Хорошо, доктор, — мужчина взял стул и поставил рядом с моей койкой.