Одним из наиболее убедительных я документально удостоверенных подтверждений эффективности «ядерной защиты» от философско-идеологических атак является случай с публикацией статьи В. А. Фока «Против невежественной критики современных физических теорий» в первом номере «Вопросов философии» за 1953 г. [80]. Этому предшествовала следующая предыстория, описанная в публикациях С. С. Илизарова и Л. И. Пушкаревой, а также — А. М. Блоха [14, 81].
13 июня 1952 г. газета «Красный флот» публикует статью А. А. Максимова «Против реакционного эйнштейнианства в физике», содержавшую резкие выпады против теории относительности. 18 июля «центральный защитник» теории относительности и квантовой механики В. А. Фок обращается с письмом к секретарю ЦК КПСС Г. М. Маленкову, в котором говорит о том вреде, который приносят публикации, подобные максимовской, и просит «содействовать… опубликованию (своей ответной статьи — В. В.) в одном из авторитетных органов советской печати» (цит. по [81]). Материал прошёл через Ю. А. Жданова (зав. отделом науки и вузов ЦК КПСС), который рекомендовал опубликовать статью Фока в «Вопросах философии», несмотря на «слабую аргументированность возражений учёного», снова через Маленкова (оставившего пометку «на секретариат ЦК») и, наконец, через члена Политбюро М. А. Суслова, отметившего 6 августа: «Архив. Вопрос обсуждён на заседании секретариата». Следов упомянутого обсуждения публикации найти не удалось.
Однако обнаружилась записка Ю. А. Жданова от 14 августа 1952 г., в которой высказывалось пожелание вновь «изучить положение дел в области методологии современной физики и… выводы и предложения доложить ЦК ВКП(6)», «то есть,— резюмирует автор статьи в „Независимой газете“,— возобновить отложенную в 1949 г. подготовку к окончательной разборке с физиками» [81]. В упомянутой выше передовице в «Правде» от 17 ноября 1952 г. даже «зелёный том» оценивался как недостаточно боевой в идеологическом плане.
Таким образом, «тучи сгущались», и дело было не в одной только статье Фока и не в одной только статье Максимова. Этот конфликт в известном смысле стал только поводом к тону, чтобы физики-ядерщики вновь попытались, на этот раз посредством «упреждающего удара», защитить фундаментальную физику от надвигающегося философско-космополитического погрома.
И вот в декабре 1952 г. (но не позднее 24 декабря) на имя Л. П. Берии, шефа атомного проекта зам. председателя Совмина СССР, поступает письмо академиков Тамма, Арцимовича, Кикоина и других с сопроводительным письмом И. В. Курчатова и с отзывом Д. И. Блохинцева на статью Фока «Против невежественной критики современных физических теорий», которая прилагалась (естественно, на письме и отзыве стояли грифы «Секретно»).
Суть письма академиков заключалась в просьбе опубликовать упомянутую статью Фока. Скорее, однако, это было не сутью, а как писали авторы письма, «непосредственным поводом обращения» в столь высокие инстанции. Настоящая суть состояла в том, чтобы ещё раз твёрдо заявить от имени ведущих учёных атомного проекта, что теория относительности и квантовая механика являются теоретическим фундаментом и современной физики в целом, и атомной техники (включая атомную и водородную бомбы) в частности и что поэтому вновь нарастающие наскоки на эти теории недопустимы. Академики подчёркивали, что в действительности обе теории являются «глубоко материалистическими по своей сущности» и «подтверждаются с замечательной точностью огромным количеством экспериментальных фактов». «Огульно обвиняя всю современную физику в идеализме,— говорилось далее в письме,— Максимов, в сущности, тем самым приписывает идеализму все её величайшие достижения» (цит. по: [14, с. 217—218]).
Авторы письма писали далее, что «Максимов, к сожалению, не одинок», что ряд аналогичных публикаций был в «Вопросах философии», «Литературной газете» и других изданиях. Они утверждали далее, что такие публикации приносят огромный вред, дезориентируя наших научных работников, приводя «к недопустимому снижению уровня… преподавания» и «отвлекая внимание и силы научных работников от насущных задач», стоящих перед ними.
Все 14 физиков, фигурирующих среди подписавших основное письмо я отзыв и упомянутых в «сопроводиловке» Курчатова составляли научную элиту атомного проекта: сам И. В. Курчатов, Л. А. Арцимович, И. К. Кикоин, С. Л. Соболев (лидеры «разделительного», т. е. связанного с разделением изотопов урана, направления), выдающиеся теоретики мирового уровня, впоследствии нобелевские лауреаты, Л. Д. Ландау и И. Е. Тамм (вклад их в разработку атомного и особенно термоядерного оружия широко известен), а также один из инициаторов советского атомного проекта Г. Н. Флёров, зав. ТТЛ, впоследствии ИТЭФ, где создавался тяжеловодный реактор,— А. И. Алиханов, один из главных теоретиков советской водородной бомбы А. Д. Сахаров, М. А. Леонтович и И. Н. Головин, включившиеся в начале 1951 г. в разработку проблемы управляемого термоядерного синтеза в Институте атомной энергии, зам. директора ИАЭ в 1947—1953 гг. М. Г. Мещеряков, будущий директор ИАЭ и президент АН СССР, а в 1952 г. директор Института физпроблем А. П. Александров и, наконец, автор отзыва на статью Фока, директор Обнинского Физико-энергетического института Д. И. Блохинцев. Заметим, что почти все они (за исключением Головина и в этот момент Мещерякова) имели академические титулы (либо академики, либо член-корреспонденты). В Спецкомитете, включая Берию, эти учёные, увенчанные к этому времени весьма высокими правительственными наградами, были хорошо известны, особенно после успешных испытаний атомного оружия в 1949 и 1951 гг. (а в 1953 г. готовилось проведение испытания первой водородной бомбы).