Отец Фарад пожевал губами, глядя на лоб Сагары так, словно у него там был не шрам, а некие таинственные письмена, а потом сказал:
— Нет. Поймите меня, но — нет. Никак.
— Простите, — сказал Сагара — и, поклонившись, ушёл.
Он этого ожидал и старался не давать волю обиде. Синдэн стал не нужен — и синдэновцев потихоньку выдавливали с Сунагиси.
Да, на словах и даже на деле с виду всё было хорошо. Синдэновцы теперь не принимали участия в разборе завалов — но вели регулярное патрулирование палаточного городка вместе с людьми доминиона Шезаар. Тысяча двести каторжан — это был самый опасный элемент общей мешанины на Сунагиси. Грабители, воры, насильники, убийцы — они столкнулись тут со злодеянием, которого не могли себя представить. Но у Сагары не было иллюзий: они привыкнут к этим картинам за очень короткое время. И тогда их снова будут беспокоить вечные «острые» проблемы: азартные игры, поиски наркотиков, борьба за статус, секс.
— Среди пострадавших — триста двенадцать женщин, — сказала на последним перед прибытием этой гвардии брифинге капитан Твиддл, — и две женщины в нашем экипаже, три сестры-инквизиторши, одиннадцать чиновниц в миссии доминиона. И нам на голову упадут тысяча двести сексуально озабоченных мужиков. Какие меры безопасности принимает доминион, господин Реван?
— Ну… — Молодой человек замялся. — Не надо думать, что их привезут так, без конвоя. Разумеется, будет вооруженная охрана.
— Разумеется, она будет — но охранять заключенных в условиях почти свободного поселения — не то же самое, что охранять их в условиях тюрьмы, — заметила сестра Елена. — Я расследовала бунт на транспорте «Мессина» — там беспорядки начались именно из-за женщин. Вооруженную охрану перебили меньше, чем за десять минут. А это были профессионалы. Двенадцать сотен мужчин, охваченных сексуальным психозом — это не шутка, юноша.
— Мы можем патрулировать палаточный лагерь круглосуточно, — сказал Сео.
— Очень хорошая идея, — поддержал Гельтерман, — учитывая, что ваша помощь при разборе завалов теперь не нужна. Конечно, мы очень благодарны, и всё такое — но наша техника справляется лучше.
— Я тоже так думаю, — кивнул Сагара.
— Но вас, сохэев — лишь сто двадцать, — сказала госпожа Твиддл. — Сколько на «Мессине» было охраны, сестра?
— Пятьдесят человек.
— На сколько заключенных?
— На четыреста мужчин и семьдесят женщин.
Госпожа Твиддл присвистнула.
— Однако! И что помешает этим тюремщикам точно так же разоружить и поубивать наших храбрых сохэев?
— Во-первых, разоружить нас помешает то, что мы не будем брать оружия, — сказал Сагара. — А во-вторых…
— «Во-первого» достаточно. Какая от вас польза без оружия?
— Мы будем патрулировать в кидо, — сказал центурион. — Знаете, тут недавно одному убийце нечаянно скрутили шею… Так вот, мы умеем это делать не только нечаянно.
— Брат Сео прав, — сказала сестра Екатерина. — Я сикля не поставлю в заклад на тысячу преступников против роты сохэев в кидо. Но это патрулирование не может длиться вечно, господин Реван. Люди Минато — у себя дома. Почему они на своей родине — пусть и разрушенной, и сожжённой — должны быть под конвоем?
— Хмммм, — Юноша знакомым образом задрал подбородок. Сагара уже научился понимать этот «язык тела» — это значило, что Реван от смущения начинает наглеть. — Я думал вернуться к этому вопросу потом, но… господин Ито, лучше скажите вы.
— У нас было собрание коммуны, — тихо сказал господин Ито. — Советник Пегю внес предложение, которые мы обсудили… Предложение простое: всех желающих переправляют на другие планеты Доминиона. Выдадут документы, денежную и материальную помощь…
— И… что решила коммуна? — спросила сестра Сильвия.
— Собственно, каждый решал за себя… Четыреста семьдесят семь человек хотят покинуть Минато. Восемьдесят пять — остаются.
— Вот как… — Сагара опустил голову.
— Я знаю, про что вы думаете, — Старик усмехнулся. — Нет. Коммуна Минато не уничтожена. Приговор, который коммуне вынесла Директория Вавилонских миров — не выполнен. Мы есть. Я — избранный большинством голосов глава коммуны, на вчерашнем собрании это подтвердили, и я остаюсь. Любой человек, который хочет стать членом коммуны Минато, может обратиться ко мне, потому что я мэр этого города, выбранный большинством голосов его жителей. Если господа заключенные, отбыв свой срок, пожелают остаться — думаю, коммуна их примет.
Сагара встал, подошёл к старику и пожал ему руку. То же сделали брат Сео, сестры-инквизиторши, госпожа Твиддл и Гельтерман, и последним — Реван.