Немного погодя ранило и командира. Стиснув зубы, он пополз вперёд, одной рукой поддерживая меня, а другой опираясь о землю. Так мы добрались до небольшого рва. И вдруг услышали позади себя оглушительный грохот взрыва. Задание было выполнено. Наши части ринулись на штурм города.
Нас перевязали в санчасти и привезли сюда, в госпиталь. Рана у меня не опасная — пуля прошла сквозь лёгкое… А товарищ Чжан ранен в ногу, и пуля застряла в кости. Нога у него страшно распухла и становится всё толще и толще. Я знаю его: он человек сильной воли, я ни разу не слышал, чтобы он стонал или жаловался… Но я же вижу, как он страдает от боли! Пот с него так градом и катится. Говорят, ногу придётся отнять… Если он и выживет, всё равно будет калекой. Ах, если бы можно было, я отдал бы ему свою ногу!
Во двор вошла медицинская сестра в белом халате и белой шапочке и торопливо зашагала к воротам.
— Ок Пун! — окликнул её Ким Ен Гир. — Как там командир Чжан?
— Плохо!..
Она подошла к матери и поклонилась ей.
— Вы уж простите меня, мама… Чжан лежит сейчас в операционной, и доктор послал меня за начальником госпиталя. Как только я освобожусь, я к вам приду.
Ок Пун убежала, а встревоженный Ким Ен Гир вместе с матерью и братом заторопился к операционной. Они остановились у двери. Вскоре мимо них с озабоченной торопливостью прошли в операционную начальник госпиталя и Ок Пун.
Ждать пришлось долго. Но вот двери операцио-нной открылись, и оттуда вынесли носилки с Чжан Ин-ху. Позади носилок шла Ким Ок Пун. Чжан Ин-ху водворили в палату. Ким Ен Гира к нему не пустили.
Прошло немало времени, прежде чем Ок Пун вернулась из палаты. Она что-то шепнула брату на ухо, и он вошёл в палату. Чжан Ин-ху лежал на спине, лицо у него было бледное, без единой кровинки. Он приоткрыл глаза и, увидев Ким Ен Гира, еле слышно сказал:
— Вытащили… Американская пуля!
Ким Ок Пун показала брату пулю. Тот взял её из рук сестры и попросил:
— Командир взвода, подарите её мне. Пусть эта пуля постоянно напоминает мне о том, кто наши друзья и кто враги.
Глава третья
Песня в звёздной ночи
Завтра утром корейские товарищи покинут полк — они возвращаются на родину. Вместе со всеми уедут домой брат и сестра Кимы.
Вечером Чжан Ин-ху и Ким Ен Гир отправились навестить Ок Пун.
Чжан Ин-ху вовек не забыть, как ухаживала за ним Ок Пун, когда он лежал в госпитале. У Ок Пун и днём хватало работы — девушка присматривала за несколькими ранеными, но она оставалась ещё на ночные дежурства.
После операции Чжан впал в беспамятство. А когда очнулся, ему страшно захотелось пить. Но не успел он сказать и слова, как к губам его протянулась резиновая трубочка, и он с наслаждением напился. Поила его Ок Пун… С Чжана сползло одеяло, и нежные руки Ок Пун заботливо укрыли раненого. Проснувшись в полночь, Чжан снова увидел у своего изголовья корейскую девушку. Голова у неё устало поникла.
— Сяо Ким! [3] — сказал Чжан. — Пойдите отдохните…
— Да, да, я пойду, — пообещала Ок Пун, но никуда не ушла и всю ночь просидела у его постели. А утром она как ни в чём не бывало снова уже бегала из палаты в палату.
Внимательный, любовный уход за ранеными, презрение к трудностям, чувство ответственности, с каким она относилась к каждому порученному ей делу, снискали Ок Пун общую любовь. Она получила благодарность командования и медаль «Отличный санитар».
Невдалеке от санчасти, под раскидистой ивой, друзья заметили две тёмные женские фигуры. Одна из женщин с маленькими, торчащими вверх косичками, положила руку на плечо другой и тихо сказала:
— Эх, как же я теперь без тебя? Попрежнему буду приходить в госпиталь, а тебя уже не увижу… Нет, просто представить себе этого не могу!
— А я, думаешь, могу?.. — грустно отозвалась подруга. — Завтра утром надо уезжать… Прямо не знаю, что и делать!
Чжан Ин-ху и Ким остановились. Грустный голос — он принадлежал Ок Пун — продолжал:
— Здесь все так хорошо ко мне относились… Я себя чувствовала, как в родной семье!.. Знаешь, когда товарищ Чжан лежал в госпитале, он каждый день занимался со мной, учил меня грамоте, говорил о политике, о своих боевых делах… Такого никогда не забудешь!.. Помню, когда мы совершали поход через гору Учжи к городу Баодину, у меня порвались ботинки и я натерла ноги. Чжан увидел, что я начала отставать и встревожился. «Ну, как же это можно лазить по горам без обуви? — сокрушённо сказал он. — Главное в походе — беречь ноги». Он снял свои ботинки и предложил их мне, но они не подошли, слишком уж оказались велики. Во время привала, когда все отдыхали, он пошёл разыскивать для меня обувь. А объясняться на местном наречии он не умел. И что ты думаешь? Нашёл-таки где-то пару маленьких ботинок!.. И купил их на свей деньги… А как он возился со мной, когда я однажды заболела…