– Слышь, ты, «Боян еврейский», ещё одна такая «былина», и я тебе сам морду начищу.
– В какой стране я живу?! – запричитал Зяма. – Таланта всяк норовит обидеть, а выпить никто не предложит…
Я смотрел на Борьку и прекрасно понимал: пугать его бесполезно. Пройдут сутки – и наш «русский еврей» опять вляпается в разборки, и я опять пойду его отмазывать. Этот процесс бесконечен. Как закат и рассвет, как смена времен года, как…
– Димон, собака, а ты как допустил подобное поведение со стороны майора Зеймовича? – вспомнил я про затихшего Мамелюка.
– Ты чего, командир, охренел?! – ответил тот. – Как я целому майору глотку заткну?!
– Ух, ты! – притворно удивился Ильдар. – Значит, как в госпитале спирт жрать и медсестер отбивать, так «мы все равные среди первых», мы все «бармалеевские», мы все «разведчики». А как бздюлей огребать, так «я человек маленький»?!
– Так, татарин, – заступился за напарника Олег. – Ты чего не в своё подразделение с разборками лезешь? Вон у тебя целый майорский еврей или еврейский майор беспредел чинит! Вот его и воспитывай!!!
– Опа! – принял вызов Ильдар. – Я вижу, рядовой состав начинает «опухать». «Гидра анархии» поднимает голову?!
– Брейк, – скомандовал я. – Закончили дурачиться. Микола, будь добр, узнай насчет жратвы. Зяма, Ильдар, осмотр всех бойцов. Мамелюк, Олег, проверяете оружие. Петюня, Вартанчик, где связь? Остальные чешем репу – из чего сделать летний душ. Ломанулись!
– Хохол, ты куда попёрся? – остановил Миколу Ильдар. – Ты – первый на медосмотр.
– Так я на кухню.
– Обождет твоя кухня. Болячки свои покажи, а потом вали хоть куда.
Микола, чертыхаясь, начал снимать футболку.
Через пару часов, плотно позавтракавшие и помывшиеся – за кладбищем обнаружился небольшой пруд, – сели мы думать: с чего начать? Пошёл мозговой штурм.
– Саша, – взял слово Мамелюк, – нам бы на стрельбище сходить. Я из „весла“ уже три дня не стрелял. Квалификацию не потерять бы.
– И штангу бы где-то раздобыть. Или гири, – попросил Вартанчик.
– Пилюлькины, а вам чего для счастья не хватает? – спросил я у медиков.
– Машины, – ответил Ильдар. – До местного госпиталя километров пять. Нам бы там показаться. У Зямы в этом госпитале кореш служит. Он нас и к делу пристроит, и полезностями всякими поделится, – закончил Ильдар, намекая на спирт.
– Насчет «поделится» – это ты загнул, – поспешил огорчить его Зяма. – Там такой куркуль – снега зимой не выпросишь.
– Как звать «куркуля»?
– Заместитель главного врача Бронштейн.
– Лейба Давидович? – намекнул я на Троцкого.
– Нет, – усмехнулся Зяма, – Владимир Петрович.
– Тогда порешим так: я, Марся, Микола, Термит и Петюня сейчас выдвигаемся в штаб.
– А я з-з-з-з-з…
– Знакомиться с коллегами, – пояснил я Термиту. – Петюня будет пытать радистов, Микола выбивать у тыловиков машину, а мы с Марсей будем близко знакомиться с местными офицерами и рекрутировать жертв для группы прикрытия. Остальные: отсыпаются и следят, чтобы Зяма опять кому-нибудь в морду не за светил.
Двадцать минут потратили мы на сборы и выдвинулись к «заданным объектам». К этому моменту вокруг нас уже кипела армейская жизнь. Там и тут орали офицеры и сержанты, где-то рычала техника, нечасто мимо проезжали машины.
– Санек, – Марся щурился от утреннего солнца, – ты заметил, что первое любопытство, которое возникает у местных, сменяется неким ступором, если не страхом, когда они понимают – кто мы?
– Есть такое дело.
– Может, они нашего Миколу пугаются? – предположил Петюня.
– На себя посмотри, «квазимода», – вяло огрызнулся тот. – Сашко, зря вы с Марсей «парадку» надели. Это она так всех пугает. Местные же видят, что топают два мабутейских майора, надо поглядеть – кто такие? А у каждого из майоров на рукаве «Урал» написано. Тут и морпехи бы напугались.
– Сомневаюсь, – не согласился Марся. – Морпехи и без «парадки» знали – кто мы. И чего-то ни одна зараза не пугалась. Пёрли как носороги.
– Микола, в чём-то я с тобой согласен. Но есть пара нюансов. Во-первых, при знакомстве со штабными нам не придется объяснять, кто мы и откуда. По нам и так всё сразу видно. А во-вторых, что самое главное: ну не мог я друга своего лишить такой замечательной возможности – покрасоваться в новой форме. С майорскими погонами! С шевроном «Урал» на правом рукаве!!
– Чего?! – покраснев, затянул Марся под общий хохот.
– Шучу-шучу, – поспешил я его успокоить. – «Парадка» и погоны тут ни при чем. Я же понимаю, что всё дело в шевроне!!!
Помолчав, Марся заржал вместе со всеми. Подшучивая друг над другом, добрались до штаба.