— Лучше тебе об этом не знать.
На втором курсе я обнаружил в библиотеке схемы и описания всех серийно выпускавшихся звездолетов и целое лето просидел над ними, рисуя себе в воображении сценарии безумных спасательных экспедиций, ужасных катастроф и невероятных приключений. А ведь память у меня — ого-го! Трехмерные изображения в архиве не сильно отличались от реальности. Например, я мог совершенно точно сказать, где в стене проходит связка управляющих кабелей.
— Ну и? — не удержался капитан торговцев.
Я сшиб вентиль у баллона и направил струю жидкого кислорода на пластиковую панель.
— Ки-и-я!
Замерзший пластик разлетелся мелкими осколками, под ним, как я и ожидал, находился короб с проводкой.
— Ладно, а инженер-то у вас есть?
Бортинженером оказался эстет.
— Вопрос на засыпку: какого цвета кабель радиационного контроля?
— Э-э…
— Правильно, синий.
Очень осторожно (мне же потом все это чинить!) я выпростал из пучка синее оптоволокно и покрутил его в пальцах. Аварийные сигналы на мгновение смолкли, а потом взвыли с удвоенной силой. В их тональности появились совершенно особые, истеричные нотки, дежурное освещение начало ритмично пульсировать. Я ждал. Системы станции получили тревожный сигнал, теперь они должны, просто обязаны отстрелить захваты и попытаться оттолкнуть прочь аварийный корабль. Пол коридора ушел из под ног. Трудно все-таки привыкнуть к невесомости, особенно если все вокруг спроектировано с учетом верха и низа. Не беда, сейчас запустим реактор, и все шлепнется на свои места.
До машинного отделения мы добирались минут десять. Корабль несколько раз толкало, и было мучительно непонятно, что происходит снаружи. Я знал, что подло и вероломно использую недостатки аварийных систем, созданных для того, чтобы предотвратить катастрофу. Доступ спасателей к самым опасным узлам корабля — реактору и звездному приводу — должен быть максимально облегчен, особенно ввиду возникшей радиационной опасности. Смятение компьютера, запутавшегося в мешанине ложных сигналов, отзывалось в моем сердце болью.
«Скоро, скоро все кончится. Пойми, мне НАДО!»
Для того чтобы перевести управление приводом на ручной режим, никаких особых знаний не требовалось: любой спасатель должен был иметь возможность сделать это. Одновременно повернуть два ключа и перекинуть рубильник, вот и все. Считается, что после этого корабль не способен к полету.
— И все-таки, что ты собираешься делать? — не унимался эстет.
— Слышал когда-нибудь о слепых прыжках?
— … твою мать! А если мы попадем в звезду, или в планету, или в астероид, или…
— Значит, такова судьба.
Капитан Жан был более конструктивен.
— А рассчитать обратный прыжок ты сможешь?
— Как два пальца! Если попадем в рубку.
Во время учебного полета Ящер дважды заставил нас это сделать. Причем, импульс, режим и другие параметры он вводил сам. Теперь и у меня появилась возможность попрактиковаться. Я ввел значения исходя из среднерасчетных для выхода за пределы системы. Если привод в порядке, он прожует эту ахинею и закинет нас куда-нибудь недалеко, но за пределы досягаемости КМП-катеров. Реактор начал разгоняться, мелодичный синтезированный голос дружелюбно отчитывался о процентах мощности и минутной готовности, как будто без него нам было скучно. Мои приятели выглядели серьезно напуганными. Эстет, бледный как мел, благоразумно забился в нишу между пультом и аппаратными стойками и бормотал оттуда:
— Это безумие, это безумие!
Я подарил ему широкую улыбку.
— Спокойно, парни! Все под контролем, — если только корпоранты не нарушили все мыслимые правила безопасности и не развернули корабль носом к станции. — Отлетим немного в сторону и займемся дверью в рубку. Межсистемник у них только один, хрен они нас достанут!
Ну, то есть, я на это надеюсь. Что будет, если кораблей на станции все-таки два, думать не хотелось. Не то, что цивилизованного разговора, членораздельной беседы у нас не получится. Даже если никто не погиб, нанесенный нами ущерб исчисляется сотнями миллионов, а работа станции будет парализована на несколько месяцев, в лучшем случае. Да за такое убить мало! И дорога на Тассет мне заказана на много, много лет.
Возможно, там, откуда родом эти торговцы, спрятаться будет легче.
— Будем знакомиться?
Ответом мне было молчание. Мои компаньоны цеплялись за что придется и напряженно ждали. Плохо рассчитанный прыжок создает жуткие перегрузки, вплоть до смертельных, но это при полете от звезды к звезде, там совсем другие мощности. Даже если я ошибся в значениях процентов на пятьдесят (что совершенно невозможно), тычок будет более чем скромен.