– Однопроцентники?
– Американская мотоассоциация как-то после инцидента в Холлистере заявила, что девяносто девять процентов байкеров – законопослушные граждане. А на тех, кто не следует закону, навесили ярлык «однопроцентники», – пояснил Таннино.
– А, так это вроде статуса?
– Вы бы кем хотели быть – законопослушным неудачником или заводилой? – спросил Тим.
– Ни тем ни другим. – Мэр шумно вздохнул: – Какие еще делишки числятся за ними?
– Они занимаются сбытом легкого огнестрельного и автоматического оружия, сутенерством, насилием. Также в ходу азартные игры, воровство электроники. У них все схвачено, они контролируют всю связанную с их интересами деятельность.
– В общем, это бизнес, – заключил Стросс.
– Скорее промышленный конгломерат.
Взгляд темно-карих глаз Таннино остановился на Тиме.
– Что ты об этом думаешь?
– Что я могу думать, когда ничего толком не известно?
Таннино нетерпеливо махнул рукой.
– Байкеры обычно накатаются вволю и успокаиваются. Им не нужно, чтобы из-за них возникли какие-то проблемы у всего клуба, поэтому они стараются вести себя потише. Серьезные решения исходят сверху. Значит, что-то вынуждает их так рисковать, невзирая на клуб. Кейнер и Лори – главные фигуры в какой-то затее.
– В какой затее?
– Это нам и предстоит выяснить. Но ясно одно: без своих главарей бродягам ее не осуществить.
– Как вы думаете, кто организовал нападение на конвой?
– Кто-то из бродяг-«грешников». Они возглавляют список подозреваемых. Они – ударная сила и мышцы клуба, эти парни знают свое дело и к тому же достаточно круты, чтобы его провернуть. Геррера уже подключился к операции. Уверен, что, пока мы разговариваем, они с Медведем вычисляют подозреваемых.
– Что значит – бродяги? – поинтересовался Стросс.
– Это как филиал, не имеющий территориальной привязки. Они всегда на ходу. Они ничего не контролируют, но когда какой-нибудь член клуба пускается в бега, его отправляют к бродягам: там закон его не достанет, и к другим филиалам претензий не будет, хотя они помогают бродягам скрываться.
– Метро для подлецов, – заметил Стросс.
– Да. А в обмен на гостеприимство бродяги выполняют всю грязную работу – их ведь все равно разыскивают. – Тим повернулся к Таннино: – Одно ясно: парни такой закваски редко сдаются живыми.
Лицо Таннино приобрело усталое выражение.
– С меня достаточно.
– Они белые, эти «грешники», так ведь? – спросил Стросс.
– Да.
– Ну и хорошо. Пресса не сможет нас упрекнуть в расовой дискриминации. Проще будет покупать мешки для трупов. – Стросс взглянул на Тима, его лицо светилось любопытством. – Знаешь, для чего тебя привлекли к выполнению этой задачи, Рэкли?
– Только догадываюсь.
– Из-за недавнего дела, когда ты раскрыл организацию этих проклятых телепатов. – Стросс намекнул на газетную версию расследования, но в его глазах явно читалось знание более детальных подробностей. – У нас в муниципалитете тебя называют… – Стросс выдержал паузу, в его лице странным образом сочетались уважение и презрение, – Специалистом. А что касается предстоящего дела, рейнджеры назвали бы его «зоной свободного огня».
Тим посмотрел Строссу в глаза.
– Я приведу их живыми, если получится.
– А если не получится?
Тим изучающе оглядел мэра, затем его взгляд остановился на искореженной звезде Фрэнка Полтона.
– Тогда мертвыми.
4
Если бы соединенный с компьютером проекционный аппарат не отбрасывал на дальнюю стену зала изображение фотоснимка, командный пост можно было бы смело назвать черной дырой – так там было темно. Правая сторона лица бродячего байкера размером 180х120 сантиметров полностью обезображена бугристой рубцовой тканью, из правой глазницы смотрит объятый пламенем череп, вытравленный на стеклянном глазном протезе.
Медведь Джовальски прошествовал перед лучом проектора, и его мощное тело отбросило черную тень на освещенную стену. Мрачный тон его голоса соответствовал атмосфере, царившей в зале:
– Джентльмены, перед вами Козел Пурдью. В 2002-м он выехал на нагорную сторону дороги в Малибу и оставил пол-лица на асфальте.
Обычно внешность Медведя провоцировала аудиторию на шуточки и колкие замечания неприличного характера, но на этот раз острот и хихиканья не было слышно. Помощники после происшедшего все еще пребывали в каком-то тумане. Тим тоже не был так деморализован с тех пор, как, будучи сержантом взвода рейнджеров, явился на службу после одиннадцатого сентября.
На привычном месте Фрэнка Полтона позади Джима Денли теперь сидел специальный агент ФБР Джефф Мелейн – стройный человек с тонкими волосами и печальным умным взглядом.
Медведь склонился над ноутбуком, и на стене возникло следующее изображение. Панорамный снимок был сделан с отдаленного расстояния. На нем был изображен байкер с тонкими полосками волос на подбородке – модельно выстриженной бородой. Его рост едва ли достигал полутора метров, а бочкообразная грудная клетка, казалось, была снята с другого туловища, покрупнее.
– Его кличка «Вождь», – продолжил Медведь. – Такое прозвище закрепилось за ним потому, что он ездит не на «харлее», а на «индиане».
Геррера провел пятерней по своим густым волосам и сказал:
– Вождь – разведчик «грешников». У него собраны материалы на соперников из других клубов, на правоохранительные органы и вообще на все что угодно.
– «Индиан», – произнес Тим. – Кажется, это главный налетчик, так ведь, Джим? Джим?
Дэнли заерзал на стуле.
– А?
– Ты сказал, что коротышка был на «индиане»?
– На «индиане», угу.
– Это не он порезал клубную потаскушку?
– Нет, то был наш старинный приятель Дэн Лори, – отозвался Медведь. – Он постоянно ходит с ножом. Ходят слухи, что он располосовал ноги какой-то шлюхе от бедер до самых щиколоток, словно по швам.
– Но ведь это Кейнер несколько лет назад приколотил свою девицу к дереву?
– Да, это было недалеко от Дьявольской чаши, – сказал Геррера с явным кубинским акцентом. – Когда дорожный патруль обнаружил ее через полтора дня, девица не хотела, чтобы ей оказывали помощь. Как она объяснила, ее парень попросил ее немного подождать.
– Крутая девка!
– Дэн и Кейнер – самые отъявленные из бродяг, – заметил Геррера. – Это вне всякого сомнения.
На стене появилась очередная фотография. Широколицый злодей изучал собравшихся из-под копны желтовато-белых волос. У него были тонкие, почти неразличимые брови.
– Том Йохансон, также известный под кличкой «Том-Том». Специалист по взрывчатке. И бродяга.
Шеи у Том-Тома как будто не было вовсе, его голова ушла глубоко в плечи.
– Я вспомнил: из-под шлема второго байкера выбивались светлые волосы, – голос Джима с сильным бруклинским акцентом был слегка хрипловат и натянут, как будто он не говорил, а выкрикивал слова.
– Он мог бы соорудить мину, на которой подорвался «шевроле»? – спросил Тим.
– А как же, – подтвердил Геррера. – Том-Том вырос в среде мичиганских «кровавых патриотов». Эти ребята могли научить его паре-тройке способов изготовления самопальной взрывчатки.
Фрид раздвинул жалюзи, и в окне третьего этажа появился неприглядный пейзаж. Все поморщились от яркого дневного света.
– Есть у нас информация о других бродячих «грешниках»? – спросил Хейнс.
– Только о Нигере Стиве, но его грохнули прямо на мотоцикле три дня назад, – сказал Геррера.
– Он что, был чернокожим? – спросил Томас удивленно.
– Нет. Просто кличка такая, – ответил Геррера.
– Была, – поправил Медведь.
Геррера сказал:
– Он был первым из бродячих «грешников», которого убили члены другого клуба. «Метисы» воспользовались арестом Дэна и Кейнера, чтобы «достать» Стива.