— Я думаю, стоило все же позвонить Ён-куну, — заметил Мун Джин, ковыряясь палочками в банке с острой лапшой.
— И что бы он сделал? — усмехнулась Юн Хян Ми. — Ты вообще понимаешь, что происходит?
— Это была очевидная истерика, — ответил Мун Джин. — Вопрос в том, что ее вызвало.
— Без понятия, — пожала плечами Юн Хян Ми, цепляя с отдельной тарелочки кусочек бекона и обмакивая мясо в соевый соус. — Я просто попыталась привести ее в чувства.
— Как именно? — уточнил Мун Джин. — Я видел воду на полу.
— Ею и пыталась, — ответила женщина. — Плеснула на нее из ведерка для шампанского, мне казалось, она вдрызг пьяна.
— И после этого началась истерика? — уточнил мужчина.
— Ага, — ответила женщина.
Оба замолкли и продолжили есть.
— Ты знаешь, что случилось с Пак Сумин, когда ее похитили? — внезапно спросил Мун Джин. — Я имею в виду, как она провела те сутки.
— Без понятия, — покачала головой Юн Хян Ми. — Она мне ничего толком не говорила. Только сказала, что там была та северная сучка, Ким Аран, на которую устроили налет ты и твои боевики. Ты вообще когда-нибудь видел такое?
— Видел, — невесело ответил Мун Джин. — Не прямо такое, но похожее.
— У кого же?
— У жертв насилия и ветеранов, — немного поразмыслив, ответил мужчина.
— Сумин-ян была совершенно цела, ну кроме кровоподтека на лице, — заметила госпожа директор по персоналу. — Похитители ее точно не били.
— Может и не били, но мои парни выяснили, что Ли Кён-Сука, соучастника из клуба, северяне пытали током.
— Это как? — удивилась женщина.
— Берется старый армейский телефон с динамо-машиной, контакты подключаются к ушам или соскам и…
— Не продолжай, хватит, — Юн Хян Ми подняла ладонь, а саму женщину передернуло от омерзения. — Но ведь ток оставляет следы.
— Оставляет, — ответил Мун Джин. — Но я к тому, что если эти мрази додумались достать старый телефонный аппарат, может, они еще что-нибудь придумали.
— Связанное с водой? Хочешь сказать, ее макали головой в ведро?
Мун Джин замолк, отправляя в рот очередную порцию лапши.
— Это опасно, а Пак Сумин должна была быть цела. Если топить человека, то можно передержать и потом не откачать, а у нее были следы от стяжек на руках и лодыжках, то есть она сидела на стуле. Тут что-то другое. Я только не знаю, что именно.
— Ну, не опускали же ее как ведьму в воду прямо со стулом с помощью лебедки, — горько усмехнулась госпожа директор.
— Я уже написал специалисту, который занимается реабилитацией спецуры после перестрелок и боев, — ответил Мун Джин. — Но нам надо выяснить, что именно произошло. Вот только твоя подруга такой человек, что никому ничего не расскажет.
В этот момент оба посмотрели на смартфоны, которые лежали рядом с ними на столе.
— С каких пор она стала доверять этому северянину больше, чем мне? — с обидой в голосе спросила Юн Хян Ми. — Даже в его квартиру пришла, как покорная овечка. Будто домой вернулась.
— Ты не видела их на парковке, — ответил Мун Джин. — Когда китайцы отдали Сумин-ян. Мне даже завидно стало.
— Ты не рассказывал.
— А что, я буду лишать парня шанса подобным доносом? — хитро улыбнулся Мун Джин.
— Мне кажется, ты забываешь, на какой ты должен быть стороне, — опасно сощурилась Юн Хян Ми.
Мужчина же сделал вид, что ничего не услышал и вообще, очень занят поглощением лапши и бекона.
— Если подумать, все эти проблемы начались, когда Пак Сумин предложила ему работать на себя в обмен на услугу, — задумчиво протянула Юн Хян Ми. — Которую ты с удовольствием оказал.
— Твоя подруга отлично платит и никогда не торгуется, как я мог отказаться от такого клиента? — усмехнулся Мун Джин. — Напомнить, кто дал ей мой телефон?
— То есть, во всем виновата я?
— Могла бы найти какой-нибудь другой способ выйти со мной на связь, ты же знаешь… — начал Мун Джин, но в итоге мужчине пришлось неловко уклоняться от полетевшей в его голову оплеухи.
— Не юли тут! Что ты хочешь сказать?
— Хочу сказать, что надо вводить Кан Ён Сока в курс дела. Все проблемы начались с его появлением, а значит ему их разгребать. Тем более с нами Пак Сумин говорить не желает.