— Как будешь отдавать долги, Юн Хян Ми? — нагло спросил Кан Ён Сок.
— Что ты имеешь в виду? — с опаской спросила женщина.
— Во сколько ты оцениваешь карьеру своего мужчины? Свободу своего отца? Свою собственную? — стал перечислять Кан Ён Сок. — Ты же понимаешь, что вокруг меня сплелся такой клубок преступлений, что стоит мне заговорить…
Кан Ён Сок покачал головой и начал прохаживаться по палате.
— Доктор сказал, мне нужно начинать двигаться. Осторожно, чтобы швы не разошлись, но и лежать постоянно нельзя. А у меня еще и спина болеть стала, койки здесь слишком мягкие, — внезапно пожаловался мужчина. — Так во сколько ты оценишь свободу своих мужчин, Юн Хян Ми?
— Ты что-то от меня хочешь?
— Что я хочу не так и важно, важно то, что стоит на кону, — резко ответил Кан Ён Сок. Северянин дошел до стены и сейчас медленно разворачивался. — Я хочу услышать, что ты осознаешь все риски. И то, что даже если твой папаша выйдет сухим из воды, то Мун Джина я растопчу. А не справлюсь я — его добьет Пак Сумин. Исход этой истории зависит лишь от того, согласишься ли ты расплатиться по счетам за принятый мной удар ножом, Юн Хян Ми. Ты понимаешь меня?
— Что тебе надо? — прямо спросила женщина.
Сейчас она с такой силой сжимала ручки своей небольшой сумочки, что, казалось, кожаные ремешки вот-вот лопнут.
— Услуга, — усмехнулся Кан Ён Сок. — Ты говорила с Пак Сумин?
Эта неформальная речь больно резала по ушам, раздражала, но Юн Хян Ми держалась. Сейчас перед ней был не тихий северянин и ассистент, с которым игралась его подруга, а раненое, и от этого еще более опасное животное. Зверь, который сейчас словно дикий камышовый кот с пойманной мышью, игрался с ней, подпинывая лапой в нужном ему направлении.
— О чем? — уточнила Юн Хян Ми.
— Значит, не говорила, — выдохнул мужчина. — Значит, у меня есть для тебя новости. Бетонный завод под Пусаном, знаешь о нем?
— Конечно же, — ответила женщина.
— Через пять дней Пак Сумин потеряет в нем долю, какое-то размытие акций или как это правильно называется, — махнул пальцами северянин.
— Рейдерский захват бизнеса, — подсказала Юн Хян Ми.
— Он самый, — согласился северянин.
— И чего ты от меня хочешь? Завод стоит миллиарды вон, у меня или моего отца нет таких денег! — вспыхнула женщина.
Кан Ён Сок замер у стены, держась за стойку.
— Я знаю, — просто ответил северянин. — Но это не значит, что денег нельзя найти.
— О чем ты говоришь? — спросила женщина.
— А вот вопросы задавать вредно, — улыбнулся Кан Ён Сок, и от этого оскала Юн Хян Ми едва не вздрогнула. — А теперь слушай внимательно, дочь Юн Донджина. Ты позвонишь своей подруге и узнаешь, что происходит. И сыграешь в дурочку, сильно удивляясь этим внезапным новостям. А потом скажешь, что попробуешь найти инвестора.
— Хочешь, чтобы я нашла для Пак Сумин инвестора? — спросила Юн Хян Ми. — О какой сумме вообще идет речь?
— Миллиардов двадцать или около того, — пожал плечами северянин и поковылял обратно к койке. — Что-то я устал… Знаешь, как болит свежая колотая рана? Хотя откуда тебе знать, это же меня продырявил бандитский нож.
— Ты говоришь какую-то чушь, еще и позволяешь себе такую грубость… — начала заводиться Юн Хян Ми. — Какие-то инвесторы, разговоры… Что ты вообще несешь⁈ Я что…
Северянин посмотрел на нее так, что женщина осеклась. Она снова почувствовала себя маленькой мышью, с которой просто играются. И как вообще Пак Сумин смогла пригреть такого человека⁈ Он же натуральный головорез! Бандит! Это сквозило в каждом движении, каждом слове, даже в его позе!
— Твое дело выполнять мои приказы, а не задавать вопросы или пытаться думать. Последнее надо было делать раньше, пока вы не поехали с Мун Джином на пару в Пусан без нормальной охраны, — прошипел северянин.
— Наглец! Прекрати мне угрожать или…
— Юн Хян Ми, ты убивала людей? — внезапно спросил Кан Ён Сок. — Конечно же нет, но говорят, для большинства это очень тяжело, лишить другого человека жизни. Твои с Мун Джином решения вынудили меня сделать это собственными руками. Четырежды за один вечер. И знаешь что?
Женщина неосознанно сделала несколько шагов назад, пока не уперлась спиной в дверь.
— Человеческая жизнь стоит удивительно мало, — продолжил северянин. — Особенно, если этот человек стоит у тебя на пути, как те четверо. В отличие от Мун Джина я мужчина, и делаю то, что нужно сделать, а не только то, что я хочу. Так что поэтому я до сих пор в Сеуле и сейчас говорю с тобой, Юн Хян Ми. Но если ты думаешь, что то, что я сказал о твоем парне и отце — шутка, то давай проверим. Сможет ли массовый убийца, которому грозит смертная казнь, рассказать на суде правду? О самостреле, о пистолете в квартире. О вашей лжи полиции и манипуляциях следствием. Думаешь, это будет сложнее, чем убить четверых?