Войска Донского фронта наносили два удара — один силами 65-й армии (командующий генерал-лейтенант П. И. Батов) с плацдарма у Клетской на юго-восток, а другой из района Качалинской силами 24-й армии (командующий генерал-майор И. В. Галанин) на юг, вдоль берега Дона, с задачей окружить и уничтожить противника в малой излучине Дона.
За несколько дней до начала контрнаступления под Сталинградом мы получили приказ часть сил бригады выделить для обеспечения боевых действий ударных группировок фронта. 65-й армии был придан 155-й батальон, а 24-й — 159-й батальон.
152, 153 и 6-й батальоны усиливали инженерные войска 66-й армии (командующий генерал-лейтенант А. С. Жадов). Ей предстояло сковать противника активными действиями севернее Сталинграда и не допустить переброски войск на участки прорыва.
Таким образом, наши батальоны действовали на фронте около ста двадцати километров. Как организовать управление в таких условиях? На коротком совещании в штабе бригады М. Ф. Иоффе приказал:
— В 65-ю, к Батову, поедет Харченко, я буду в 24-й у Галанина. Действиями трех батальонов у Жадова будет руководить оперативная группа капитана Голуба!
Не теряя времени, офицеры штаба бригады разъезжались на различные участки Донского фронта. К этому времени наши войска, сосредоточенные для наступления под Сталинградом, напоминали уже туго сжатую стальную пружину, готовую стремительно распрямиться и ударить по врагу…
В дни победы на Волге
Хмурый туманный рассвет 19 ноября я встретил на командном пункте одного из стрелковых полков 65-й армии. Часов в шесть пошел снег. Крупные мокрые хлопья кружились в промозглом воздухе. Видимость совсем ухудшилась.
Бело-розовые сполохи осветительных ракет противника с трудом пробивались сквозь белую плотную пелену. Непогода сейчас наш помощник. Словно белый маскировочный халат, прикрывает она саперов, проделывающих проходы в минных полях, буквально в нескольких десятках метров от вражеских траншей. Работали саперы уже несколько часов осторожно, внимательно, неторопливо.
Миноискатель здесь был бессилен — земля до предела насыщена осколками снарядов и другими металлическими предметами. Саперы действуют щупами — толстой заостренной проволокой, насаженной на деревянную ручку. Щупы с трудом входят в промерзшую землю. Вот щуп на что-то наткнулся. В ход идет саперный нож. Осторожно снимается затвердевший от мороза дерн. Вот она — противотанковая мина TMi-35, похожая на стальную перевернутую тарелку! Посередине торчит цилиндрик взрывателя. Несколько четких, выверенных до миллиметра движений — взрыватель обезврежен и вывернут. Теперь мина не опасна — как змея с вырванным ядовитым жалом.
Конечно, лучше ее совсем извлечь и оттащить за пределы прохода. Однако под миной возможны различные ловушки, в промерзшем грунте их обнаружить и обезвредить крайне трудно. Мина же с таким сюрпризом при попытке стронуть ее с места взорвется и привлечет внимание гитлеровцев.
…Тихо. Только откуда-то слева время от времени доносятся короткие очереди немецких автоматов. Скоро начнется артиллерийская подготовка. Неожиданно из белой мглы появились две запорошенные снегом фигуры. Это командир нашего 154-го батальона Ляшенко и полковой инженер.
— Проходы проделали без происшествий! — докладывает комбат. — Были и ловушки. На колючую проволоку фашисты понавешали пустые консервные банки. Чуть дотронешься до проволоки — звон и грохот…
Это хороший признак. Если гитлеровцы огораживаются проволокой и минами, значит, им уже не до наступления. Это отлично чувствуют наши солдаты. Сегодня, когда добирались до командного пункта полка, водителю показалось, что мы сбились с дороги. Спросить не у кого. Спасаясь от пронизывающего холодного ветра, все забились в землянки. Наконец наткнулись на какой-то блиндаж. Вход в него прикрыт плащ-палаткой. В блиндаже чуть ли не в два наката, тесно прижавшись друг к другу, спят десятка полтора солдат. От спящих поднимаются клубы пара, раздается могучий храп. Разбудил крайнего. Поднялась фигура с двумя треугольниками на защитных петлицах.
— Как проехать на КП полка?
— Да тут рядом, балочкой и правее метров двадцать.
— Почему не выставили часового? Фашисты вас сонными могут перебить!
— Да нет, товарищ майор! До передка более двух километров, а впереди наши траншеи. Да и немцу не до нас. Забился в норы и стучит зубами. Не до жиру, быть бы живу! Теперь самый раз по нему стукнуть!