— Это что, ваши родственники? — Ричардс с сомнением покосился наТеса и меня, потом — на Обри, который катал маленькую Элли в коляске по тротуару.
Малышка жмурилась и агукала — такая лапочка!
— Родственники, — сказал я, — Дальние. Представляете, как я удивился, когда узнал, что у меня двое племянников!
— Теперь за этот дом могут дать неплохие деньги! А такой развалюхой казался! Вот, кстати, ваши документы. И вещи. Отличная камера, всегда о такой мечтал! — Ричардс достал из двуколки мой ранец и кофр с фотопринадлежностями.
— Бросайте полицейскую службу, и я похлопочу, чтобы вас взяли корреспондентом "Подорожника", честное слово. Слог у вас есть — я читал, как вы изложили наши показания на бумаге — любо-дорого!
— Правда? — засмущался Ричардс, — Где подписывать кровью контракт?
— Кровью не надо. Будет желание — обращайтесь в консульство Новой Империи в Сан-Риоле. Скажете — от поручика, там поймут.
— Я очень хорошо подумаю. Достало меня вот это всё... — он указал куда-то в сторону изрыгающего дым и копоть промышленного района.
Мария Федоровна — или миссис Мэри Фикс — вышла на крыльцо с кувшином воды. Толстая русая коса, серые глаза, аккуратные ямочки на щеках — настоящая имперская красавица.
— Господа, господа, я сделала лимонад... — и тут же осеклась, увидев Ричардса.
— Мистер Ричардс сказал, что проследит, чтобы дом выставили на торги немедленно, миссис Фикс. Вы сможете уехать в самое ближайшее время. Мой вам совет — остановитесь в Яшме... А если вам по душе маленькие городки — тогда Клён. Там климат хороший, и отстроили после войны его лучше прежнего. Человеку с вашей профессией не стоит таскать вагонетки... Вы нужны людям!
Ее волнение было очевидно:
— Я вышлю вам всё, что вы потратили, до последнего талера — и не смейте отказываться! — сказала она.
Я и не собирался оскорблять ее отказом. Она имела на это полное право — сохранить лицо в такой ситуации.
Ричардс поспешил откланяться, а мы с Тесом взялись пить лимонад, и абиссинец спросил:
— Она что, вправду твоя сестра?
— Ага. Сестренка. Такие сестренки нас из-под пуль вытаскивали, жизни спасали... А тут — шахта, вагонетки...
Даже не окажись Мария Федоровна сестрой милосердия, которая уехала от ужасов гражданской войны вслед за большой любовью, я бы всё равно ей помог. Двое детей, погибший год назад от взрыва рудничного газа мистер Фикс, невозможность устроиться по специальности и изматывающий поденный труд, чтобы прокормить сына и дочь...
Это было настоящее скотство. Людям платили ежедневно, в конце смены — ровно столько, чтобы хватило на пропитание до следующей подачки. Если бы не соседка, смотревшая двух своих малышей, муж которой был матросом дальнего плавания — семья бы погибла. Обри и его мать по очереди ходили на шахту — перетаскивать вагонетки с углем.
Иные способы обеспечить семью, на которые похабно намекала портовая и окраинная шваль, имея в виду стать и красоту молодой женщины, были ниже ее достоинства. Последним шансом стала продажа дома, но Мария Федоровна тянула до последнего — надеялась, что за него предложат хорошую цену, но в состоянии, в котором мы его застали, местные проходимцы предлагали сумму, которой не хватило бы даже на билет до Империи. Теперь она вместе с детьми могла уехать вторым классом, и остались бы еще деньги на обустройство.
Когда мы прощались, я хлопнул себя по лбу:
— Вы ведь можете отправиться прямо в столицу! Там практикует мой хороший друг — Тревельян. Он хирург, у него небольшая частная клиника. Хотите — я отобью телеграмму?
Миссис Фикс судорожно кивнула.
— Вас ангел ко мне направил, господа...
— Не ангел, а вот этот вот достойный юноша , — я потрепал попавшегося под руку Обри по голове, — Настоящий мужчина! Имперец!
Настоящий мужчина шмыгнул носом и поправил штаны.
X СОКРОВИЩА
Я, конечно, ошибся, когда говорил, что в Колонии нет железных дорог. И Трансконтинентальная магистраль, и параллельная берегу линия тут имелись — но особой популярностью всё-таки не пользовались. Пассажирские вагоны для чудаков, возжелавших прокатиться по жарким предгорьям и душным туннелям, пробитым в горах с помощью динамита, человеческих рук и чертовой матери. Для настоящего колониста выбор был очевиден — море!
Огромное количество судов — несколько сотен, если не тысяч, ежедневно совершали каботажное плавание вдоль побережья от Сан-Риоля до Зурбагана, курсируя по Проливу Бурь и доплывая до Архипелага, заглядывая на острова Рено и Ланфиер. Настоящие лайнеры, грузовые пароходы, рудовозы и танкеры, и парусники: клиперы, шхуны, барки, яхты и множество иных судов.
И среди всего этого многообразия я не мог найти самой вшивой лоханки, чтобы добраться до Зурбагана.
— Вас никто не возьмет в Зурбаган сегодня, — сказал мне какой-то матрос с щербиной на переднем зубе. — Фестиваль — на выходных, кому охота делать рейс почти порожняком, если через четыре дня он будет забит под завязку? Пассажирских судов вы точно не найдете. Можете попробовать у седьмого причала — может кто-то вас и возьмет хотя бы до Гель-Гью, но на приличные условия и не рассчитывайте...
Тес решил сопровождать меня как минимум до Зурбагана: он сунул мне в ладонь тот самый опал и сказал, что доверяет мне полностью. У белых людей всё слишком сложно — а я по его словам научился разбираться в этом сумасшествии. Если не хватит на еду, напитки или крышу над головой — он даст еще. Белые любят такие побрякушки, а он любит вкусно есть, пить и сладко спать.
Я попытался ему объяснить ценность этой невероятно дорогой "побрякушки", но наткнулся только на небрежный жест руки: камень не скушаешь. Абиссинцы вообще чудной народ, и цивилизацию построили такую же — чудную и самобытную. Денег, например, у них как не было так и нет— и ничего. Справляются.
Опал был спрятан подальше — мне хватало командировочных и гонораров за статьи. Редактор Туземного отдела отсылал хвалебные телеграммы и просил еще — мол, мои очерки уже и заграничные издания воруют. Туземный отдел, Господи... Название прямиком из позапрошлого века! Впрочем, тогда ИГО и было основано...
— Андреас Фахнерт, к вашим услугам, — он приподнял берет над лысой головой и улыбнулся из-под седой бороды. — Хоть в Гель-Гью, хоть в Зурбаган, хоть к черту на рога — мне давно уже всё равно, куда держать курс, джентльмены! Если вы заполните вот эти ящики провизией, и сдобрите всё это галлоном вина — то накинете полтину, и отчаливаем хоть сейчас.
Капитан Фахнерт был счастливым обладателем одномачтовой яхты "Фрези Грант", которая одновременно служила ему домом, рабочим местом и хобби. Суденышко это явно видало виды, но и заботился о своей любимице владелец с душой — ни одной гнилой или облупленной детали я не заметил. Паруса были аккуратно заштопаны, медные детали — надраены, веревки — или как они правильно называются — скатаны в ровные бухты.
— Вам придется помогать мне с парусами, — сказал он. — Вы парни здоровые — справитесь. Заодно освоите морскую науку — потом спасибо скажете старому Андреасу. Обычно-то я никуда не тороплюсь, но раз вам позарез нужно в Зурбаган — придется пошевеливаться. Поспать можно будет в гамаках... Ну что — согласны?
Я всё думал, в чем же тут подвох, и решил, что, скорее всего, маленькие суденышки не пользуются спросом — качка ужасная. Мне предстояли адовы деньки, радовало только, что можно было большую часть времени находиться на свежем воздухе. И идею про галлон вина я воспринял весьма буквально.
— Тогда мы закупим провиант — и вернемся, — решительно кивнул я. — Мне нужно быть в Зурбагане за день до того, как начнется фестиваль.
— Если Морской Дьявол не станет строить козни — будем и раньше! — кивнул Андреас. — Вы славные парни, и это будет славная прогулка!