Аборигены имели некий аналог доспеха — размалеванный красными и черными полосами деревянный (по всей видимости) панцирь, и большие, почти в рост, щиты. Вооружены они были двумя или тремя копьями с длинными листовидными наконечниками. Такое оружие называли "ассегаем", и я отчасти понял, в чем причина хладнокровия моих спутников — копье практически невозможно было бросить на расстояние более полусотни, может быть — семидесяти шагов.
Поэтому они посылали пулю за пулей, прикончив не менее двух десятков дикарей точными выстрелами в голову. Наконец, сумка с патронами опустела, и стрелки, перекинув оружие за спины, устремились к грузовику.
— Скиит, минеер, скиит! — кричал Винке на бегу.
Это тоже не требовало перевода — я припал к пулемету, и, дождавшись, пока гемайны уйдут с линии огня, нажал на гашетку. Загрохотала длинная очередь, гильзы, звеня, рассыпались по днищу кузова, подпрыгивали и вылетали на горячую землю, в пыль. Вода в кожухе перегрелась, пар вылетал наружу, как из трубы паровоза, а я не отрывался от гашетки, моля Бога, чтобы не заклинило патрон.
Дорожки белых всплесков на мутной воде Лилианы то и дело пересекались со стремящимися поскорее добраться до нашего берега каннибалами — и тогда летели во все стороны деревянные щепки и брызги крови, и очередной коричневокожий воитель отправлялся на корм крокодилам, дрейфуя по течению.
Наконец пулемет захлебнулся — лента в 250 патронов закончилась, и я понял, что прошло не больше полуминуты. "Максимы" имели скорострельность около 600 выстрелов за шестьдесят секунд! А мне показалось, что грохотал пулемет целую вечность.
Шипел кожух, плескалась вода в реке, кто-то истошно орал, за Лилианой слышались удаляющиеся командные выкрики на неизвестном гортанном языке, и поперек всего этого — размеренный голос Бенхауэра:
— Падёт от страны твоей тысяча, и тьма — одесную тебя, к тебе же не приблизятся...
А Гроот сказал:
— Нужно собрать ассегаи — порадуем людей в Эммаусе, что уничтожили целую банду.
— Эх, нам бы дюжину таких машинок для наших коммандо — каннибалы забыли бы дорогу в Наталь, — мечтательно закатил глаза Винке.
А Кувоорден с сомнением хмыкнул — у него было какое-то свое мнение на этот счет.
Винке сидел в кабине, потому как в кузове трещали и дребезжали ассегаи — около полусотни штук. Гемайны прибрали их на броду. Тяжелые наконечники тянули копья на дно, древки держались на поверхности — очень удобно собирать. Крокодилы нас не беспокоили — у них было чем заняться.
— Они шли на охоту, в вельд на нейтральную территорию. Если бы воевать — то рожи были бы раскрашены в полосы тоже,— пояснил Винке, — Но Тигры — не тот народ, чтобы упустить возможность выпустить кишки "бородатым дьяволам". Они шли по пояс в траве, но я разглядел наконечники ассегаев, которые сверкали на солнце, сразу закричал и побежал к вам. Первейшее дело — не дать им подойти на бросок копья, второе — не пустить на ближнюю дистанцию. Хотя будь нас тут один к одному — мы бы их уничтожили прикладами и ножами... Они завопили, как сам Сатана, и побежали за мной, а я всё думал — успеете вы развернуть машину и снарядить пулемет, или нет? Их там было десятков шесть, не меньше— сплошной молодняк. Старшие отправили юношей на поиски пищи — себе, и, по-возможности, племени. Значит — в Сахеле снова приближается голод. Племя Тигра — одно из самых крупных, в лучшие годы они выставляли три-пять тысяч воинов! Будет бескормица — они двинут к нам... А мы их встретим.
Последняя фраза прозвучала мрачно. Громада Солнечных гор приближалась, Великий Трек петлял и огибал отроги и холмы, держась логов и распадков. Солнце уже коснулось снежных шапок гор, когда мы увидели огромную нерукотворную арку, под которой располагался вход в Драконье ущелье. При определенном освещении картина и вправду напоминала драконью пасть, и я с холодком в груди подумал о том, что арка когда-нибудь может обвалиться...
— А что, есть другие пути в Наталь?
— По Руанте, через Синий Каскад Теллури и через железнодорожные туннели на востоке. Ну и так, козьи тропы всякие. Это если добираться из Колонии. А на севере в горах масса проходов, — Винке подумал, что я спрашиваю его о каннибалах и развил тему: — Иногда эти мерзавцы огибают горы и переплывают Руанту на западе или Лилиану — на востоке; и приходят почти к самому побережью, сжирая и сжигая всё на своем пути... Настоящая саранча!
Из кузова постучали, и Гроот сказал:
— Давайте устроим привал прежде, чем пересекать горы. Дорога там непростая, двигаться по ней в темноте — большая глупость!
Я был не против. Мне, если честно, очень хотелось выпить.
Следующая глава — платная. Если вы еще не купили книгу — сайт может попросить вас сделать это.
XV ДИКОСТЬ И ВАРВАРСТВО
Горы внезапно расступились, и я утопил педаль тормоза, желая остановить мгновение, ибо оно было прекрасно.
Под золотыми лучами солнца зеленел широкий простор равнин Наталя, границей которого служил едва-едва видный окоем дальнего хребта. Аккуратно расчерченные квадраты плантаций, живописные холмы, тучные стада, голубая лента Руанты, огромная стая белых птиц, вспорхнувших в небо — всё это ударило мне в самое сердце и оставило на нем оттиск, кажется, навечно. Такой благодатной и живописной земли, я, кажется, не видал никогда — даже на бескрайних просторах Империи.
— Наталь... — выдохнул Винке, сгоняя с себя остатки сна, — Мы дома, дома!
А из кузова раздался голос Бенхауэра:
— Ни дюймом дальше, минеер, пока нас не продырявили каждого в трех местах!
И кто это, интересно, мог нас продырявить? Вопрос повис в воздухе, а потом раздался топот копыт и прямо перед капотом грузовика возник всадник. Его облик был примечателен: великанская, почти до пояса рыжая борода, перевязанная патронташами крест-накрест грудь, широкополая шляпа на голове и винтовка — точно такая, как те, что подарил нам Герлих — в руках. Его голубые глаза метали громы и молнии, конь под седоком гарцевал, перебирая ногами.
— Гло йа ин Год? — раздался густой грозный бас. Но тон голоса тут же изменился: — А-а-а-а минеере, это вы! Говорили, вас разорвала толпа в Зурбагане! Мы уже начали собирать коммандо, чтобы отомстить зарвавшимся прибрежникам!
— Рано, рано за нас мстить, дорогой ван Буурен! Но не торопитесь распускать коммандо — им найдется дело, видит Бог!
— Разведчики доложили о большой банде Тигров в предгорьях — не встречали ли вы их на пути?
Тут уж встрял Винке, который высунулся из кабины разве что не по пояс, и довольно заявил:
— Встречали, встречали... Воды Лилианы окрасились кровью, а крокодилы до сих пор, наверное, не могут смотреть на мясо!
— Ты болтун, Винке, — ван Буурен тем не менее улыбался, — И многих пристрелили?
— Полсотни ассегаев в кузове!
Улыбка гемайна-всадника стала совсем широкой, он встал в стременах, снял шляпу и замахал ею. Камни у стен ущелья Дракона вдруг зашевелились, и больше дюжины стрелков в серых шляпах, с патронташами и винтовками показались на свет Божий.
— Славная победа, минеере! Удалось ли кому-то из этих разбойников сбежать?
Тут Винке погрустнел:
— Они разбежались в стороны, как кролики! Кто-то точно сбежал в вельд, слишком большой был отряд — не меньше четырех-пяти дюжин молодых воинов.
Ван Буурен приободрился:
— Коммандо, для нас есть еще работа! Хофф, садись на коня и скачи в Эммаус — пусть пришлют сюда кого-то для охраны ущелья. Догонишь нас в пути. По коням, минеере, по коням! Поохотимся на каннибалов! Йа-а-а-а!!! — его конь встал на дыбы и заржал.
Только сейчас я обратил внимание, что седло его коня было украшено какими-то странными кожаными изделиями, и тошнота подступила к самому горлу, когда я осознал — что это такое.