--Ты ничего здесь не сделаешь, -- откликнулась Анна. -- Его убивают не раны, и ты прекрасно это знаешь.
--Да, я знаю, -- обречённо склонил голову князь. -- Если ничего не изменится, он проживёт ещё часа полтора, потом всё, аура исчезнет и наступит полная смерть.
Дверь открылась, и в лабораторию вошла госпожа кардинал в сопровождении Профессора и оборотнички.
--Эрик! -- Злата кинулась к чародею.
--Где этот сын блудной гиены?! -- мрачно осведомилась Радислава, не заметив среди присутствующих Виктора. Тут взгляд оборотнички упал на неплотно прикрытые двери лазарета. -- Я его сейчас сама прикончу! -- прорычала оборотничка, кидаясь туда.
Менестрель влетела внутрь и захлопнула за собой дверь. Вся решимость слетела с неё, едва она рассмотрела лежащего на койке байкера: мертвенно бледное, заострившееся лицо, какие-то слишком белые бинты на груди и руках. Мужчина дышал сбивчиво и неравномерно.
--Ты же обещала... -- одними губами прошептала менестрель, -- обещала, что не тронешь его...
--Я его и не трогаю, -- раздался совсем рядом тихий насмешливый голос, -- в данный момент от меня ничего не зависит... Ты -- хозяйка положения.
Радислава плюхнулась на колени возле койки, накрыв ладонью перебинтованную руку байкера. Одно слово, только одно слово... Она никогда не думала, что будет так сложно произнести это имя.
--Ви... Виктор! Ты слышишь меня, идиот ты эдакий! Только посмей мне умереть! Виктор... -- оборотничка со всхлипом уткнулась ему в бок.
...Он бежал по горящему мосту в сотый раз и, словно в первый... Вот он пылающий островок и пропасть с двух сторон...и Радислава на том берегу протягивает ему руку. Он знал, что прыгнет и что вновь промахнётся... в последний раз... Он прыгнул.
--Виктор! -- цепкие девичьи пальцы сомкнулись у него на запястье. От неожиданности он на секунду растерялся.
--Виктор!!! -- полные отчаяния янтарно-жёлтые глаза волчицы.
Он уцепился за край свободной рукой и, подтянувшись, выкарабкался наверх.
--Рада... -- едва выдохнул он.
Менестрель растворилась в озаряемой пожаром дымной темноте. Он пошатнулся. Тьма стала совсем чёрной, такой, какая бывает перед самым рассветом, а затем, совсем обычной хрупкой темнотой, которая всегда окутывает нас перед пробуждением...
Виктор с трудом разлепил глаза.
--Рада... -- хрипло и едва слышно произнёс он, проводя перебинтованной рукой по жемчужно-русым волосам, -- Радочка, мышка...
Менестрель вскинулась. Байкер разглядел её заплаканное лицо.
--Ты зачем сырость разводишь, мышка? -- попытался улыбнуться он.
--А ты зачем врал?! Нет у тебя никакого коврика перед дверью! У тебя даже замка на двери нет, дурень! -- всхлипнула Радислава.
--Если бы он там был, ты бы не смогла вернуться, -- просто ответил Виктор.
POST SCRIPTUM (две недели спустя):
Его святость патриарх Нейтральной зоны преподобный Алексий Радонежский неспешно отхлебнул из маленькой фарфоровой чашечки глоток зелёного чаю и в задумчивости посмотрел на сидевшего напротив Вилдара Криэ. Профессор, с соизволения патриарха, попыхивал только что раскуренной трубкой. Аудиенция происходила апартаментах его святости при кафедральном соборе в Будапеште.
--...что до твоего прошения, -- говорил преподобный Алексий, -- не вижу в нём ничего предосудительного или кощунственного. Ежели такова его воля... Но скажи, отрок сей и вправду из Высокого дома?
--Да, -- кивнул Профессор.
--Что ж, кровь завсегда своё берёт. Впрочем, укора моего ни тебе, ни ему не выскажу, ибо пути Господни неисповедимы. Если же Господь решил, что он ему лучше послужит, аки воин и чаровник, то Всевышнему виднее. За сим, разрешаю тебе избавить отрока от сана и в мирскую жизнь отпустить.
Криэ довольно кивнул. Он знал, что время, потраченное на то, чтобы добиться аудиенции, было потрачено недаром.
--А ты что теперь делать намерен? -- обратился патриарх к Вилдару.
--Я, милсдарь Алексий, намерен вернуться в Вену, -- откликнулся Профессор. -- Устал я от этих интриг и прочей нервотрёпки. И хоть, по мнению спудеев, теология наука скучная есмь, зато, всяк спокойнее.
--Не желаешь ли при мне советником обретаться? На месте покойного Ингвара?
--Нет, избави, Господи! -- замахал руками Криэ. -- Я покоя хочу, милсдарь Алексий, хотя бы малого.
--Ладно. Не смею тебя задерживать боле, Вилдар. А то отрок твой, поди, извёлся весь, тебя ожидая.