Начальник внутренней инквизиционной гвардии капитан Штефан Ханера засиделся на службе допоздна. В последнее время он завёл себе привычку помимо обычного вечернего обхода проводить ещё один, негласный, проверяя, все ли вернулись в казарму и не пропал ли кто уже после вечернего обхода.
Последние несколько дней Ханеру грызла мысль о том, кто же стоит за всем произошедшим. Больше десятка его подчинённых погибло, а он ни на йоту не продвинулся в расследовании. В раздумье он перелистывал страницы журнала, где фиксировал отчёты обо всех проведённых делах, в которых были задействованы его люди. Пытался отыскать хоть какую-то зацепку.
Так ничего и, не найдя, Ханера взял лист бумаги, ручку и начал выстраивать цепь событий в обратном порядке. Капитана терзало подозрение, что он что-то упустил. Начав с последнего инцидента и сверяясь с журналом, он постепенно восстанавливал весь ход событий.
Перечитав записи, Ханера озадаченно потёр переносицу. По всему выходило, что всякие мелкие странности начали происходить ещё в сентябре минувшего года. Штефан вновь уткнулся в журнал. Теперь он был уверен, что истинная причина появилась примерно в то же время. Он тщательно пересматривал записи: сентябрь -- ничего, август -- тоже. Ханера начинал терять терпение. Июль -- тоже ничего особенного... И тут взгляд капитана споткнулся о фразу: "Отряд в составе пятнадцати человек отправлен в Мадрид для изъятия еретического документа, известного как Сарагосская рукопись..." Штефан принялся с ожесточением перечитывать все записи, касающиеся этого периода.
--Вот оно! -- Ханера едва не подпрыгнул в кресле.
Тот злополучный день, когда вернулся Зенек Стахура, считавшийся пропавшим без вести ученик покойного Эльдара Керна.
--Будь проклят тот день, когда мэтр Сангра привёл этого колдуна в инквизицию, -- прорычал себе под нос капитан.
Его передёрнуло, когда он вспомнил, КАКИМ вернулся в Будапешт, пропавший в Мадриде ученик чародея. Слава Богу, его вовремя успели прикончить. Но при нём был свёрток... Это Штефан помнил точно: увесистый продолговатый предмет, обёрнутый чёрной тканью... Именно этот свёрток Ханера тогда собственноручно передал мэтру Хунте, не особо задумываясь о том, что же это такое. А теперь по всему выходило, что это была Сарагосская рукопись. Капитан в сердцах треснул кулаком по столу. Кажется, он всё-таки нашёл причину всех неприятностей. Кто-то использует книгу. Нужно немедленно найти рукопись и связаться с Вилдаром Криэ. Ведь именно спецотдел занимался тогда этим делом параллельно с инквизицией.
Ханера поднялся. В этом здании он знал единственное место, где хранились подобные документы -- малое книгохранилище. Доступ туда был только для высшей инквизиции, но капитана это мало тревожило. Беспризорное детство и юность, прошедшие на улицах Праги, кое-чему его научили, в частности, обращаться с замками.
Несколько минут спустя капитан уже стоял у дверей малого книгохранилища. Штефан возблагодарил Бога за то, что здесь по-прежнему отвергали всякую электронику, отдавая предпочтение механическим замкам, пусть и довольно мудрёным. Поковырявшись в этом шедевре замочных дел мастера несколько минут, он всё же совладал с запирающим механизмом и протиснулся внутрь. Поскольку стеллажи книгохранилища начинали заполняться от двери, Ханера уверенно прошёл в дальний конец помещения. Приблизившись к дальнему стеллажу, он начал поиск. Осмотрев верхние полки, капитан присел на корточки. Первым его взгляд привлёк обтянутый кожей футляр. Это была не Сарагосская рукопись, но на торце замысловатой вязью поблёскивала надпись "Волчий мор". Не так давно Штефан уже слышал об этом, да и девушку-оборотня, попавшую в стены инквизиции, помнил достаточно хорошо.
Капитан снял с полки футляр и вытряхнул из него подшивку. Разложив оную на коленях, перелистнул несколько страниц и едва не выронил из руки фонарь. Вновь перечитал столь поразивший его абзац
--Основой "ликантропос" является вытяжка из крови истинных оборотней... -- одними губами произнёс он, поневоле вспоминая слова Кристобаля Хунты о том, что оборотничка может быть носителем...
--Нет, эти документы тоже нельзя здесь оставлять, -- пробормотал он, откладывая подшивку и завершая осматривать полки, но больше так ничего и не нашёл.