– Дело в том, что здесь произошло убийство. Будьте добры, пройдемте вместе со мной в кабинет мисс Френч.
– Убийство? – Вся ярость Патрика мгновенно испарилась. Он затих, его длинные руки безвольно повисли. – Почему же мне никто не сказал? Кого убили?
– Элен Пэнкхерст была отравлена сегодня ночью, – сообщил Генри. – Уже после того, как все вы ушли.
Патрик сник и неожиданно заплакал. Уткнувшись лицом в стену, он застонал:
– Элен, милая… Элен, моя красавица… Этого не может быть… Элен…
– Патрик! – Голос Марджори Френч стал острым, как бритва. Патрик сразу замолчал, и Марджори мягко сказала:
– Возьми себя в руки, Патрик. Иди ко мне в кабинет.
Уэлш послушно, как ягненок, пошел за ней следом.
– Если я вам понадоблюсь, инспектор, – сказала Марджори, вновь появившись на пороге, – я буду в кабинете мистера Горинга – этажом выше.
Когда Марджори поднялась наверх, оставив после себя легкий запах дорогих духов. Генри вошел в ее кабинет и закрыл дверь.
Патрик Уэлш уже овладел собой. Вспышка угасла. Он сидел неподвижно и даже глаз не поднял, когда в комнату вошел инспектор. Генри кашлянул.
– Мистер Уэлш, я попрошу вас, – начал он официальным тоном, – сообщить мне все, что вам известно.
Патрик медленно отошел от окна. Он тяжело опустился на стул и провел рукой по лицу.
– Извините меня, инспектор.
– Я вижу, это было для вас большим ударом.
– Да.., да…
– Расскажите, что здесь происходило прошлой ночью. – Прошлой ночью? О, мы тут все передрались!
– Передрались?
– Да. Марджори считала, что мы должны поместить не меньше трех платьев. Но я не мог позволить, чтобы…
Генри вздохнул.
– И это вы называете дракой – чисто профессиональные споры?
Патрик удивился:
– А из-за чего еще нам драться?
– М-да… Когда вы в последний раз видели мисс Пэнкхерст?
– Днем во время ленча. Я пригласил ее позавтракать. Должен же был кто-то позаботиться о бедняжке.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего! – снова окрысился Патрик. – Я никому не позволю лезть в чужие дела и болтать гадости про Элен. Особенно теперь, когда ее нет в живых.
– Элен нравилась вам?
– Я любил ее, – просто ответил Патрик.
– Знаете ли вы кого-нибудь, кто плохо к ней относился?
– Нет. Ее все любили.
– Включая Майкла Хили и Терезу Мастере? – мягко спросил Генри.
Патрик так и подскочил.
– Что вам тут наболтали? – крикнул он. – Что вам надули в уши?.. Сплетники, подлецы. Все это ложь.., вранье. Сдохнуть мне на этом месте, если я говорю неправду!
– Мистер Уэлш, о чем вы говорите? – с притворным удивлением воскликнул Генри. – Я просто спросил у вас, хорошо ли относились к Элен Тереза Мастере и Майкл Хили, – вот и все.
– Нет, это вовсе не все! – крикнул Патрик. – И больше я не пророню ни слова.
– Отлично, – согласился Генри, – потолкуем о чем-нибудь другом. Например, о цианистом калии. Где он хранится?
– В шкафу с химикалиями. В темной комнате.
– Вы мне его покажете?
– Пошли.
Одна из дверей кабинета Марджори вела прямо в художественную редакцию. Эта большая светлая комната была сплошь уставлена чертежными столами, а стены ее украшали увеличенные фотографии и вырезки из журналов.
– Все эти помещения сообщаются между собой, – объяснил Патрик, – и все они выходят в коридор. – Он приоткрыл еще одну дверь в дальнем конце художественной редакции и объявил:
– Темная комната.
Патрик зажег лампочку, и при ее тусклом свете Генри увидел маленькую комнатушку, стены которой были тесно уставлены шкафами. В комнатке было три двери. Одна из них, тщательно завешенная портьерой, по-видимому, вела в фотолабораторию. Какие-то отпечатки еще плавали в раковине у стены, а на полу под раковиной поблескивал электрический чайник. Патрик обвел комнату рукой:
– Это кладовка. Здесь у нас все хранится – бумага, химикалии и прочее. Не спрашивайте меня, где стоит циан, – я не имею об этом ни малейшего представления.
Но Генри не потребовалось много времени, чтобы обнаружить яд. Все шкафы были отперты, но только один был заполнен темно-коричневыми пузырьками и туго набитыми бумажными мешочками. Он сразу же заметил бутылочку, на этикетке которой было написано красными буквами:
«Цианистый калий. Яд». Бутылочка была пуста.
– Я возьму ее, – сказал Генри, – нужно исследовать отпечатки пальцев.
Патрик пожал плечами.
– Поскольку она пустая, у меня нет возражений. Надеюсь, у нас есть еще циан.
Генри заметил в углу два чемодана.
– Чьи это?
– Терезы и Майкла, – сказал Патрик. – Вчера вечером они вернулись из Парижа.
Патрик явно потерял интерес к разговору и с внезапно вспыхнувшим раздражением произнес:
– Ну, у меня дел по горло. Когда наконец можно будет приступить к работе?
– Очень скоро, – отозвался Генри. – Только вернемся на минутку в кабинет мисс Френч. – И уже там спросил:
– Вы смогли бы узнать термос мисс Пэнкхерст?
– Еще бы, кто его не знает? Элен не расставалась с этой посудиной, особенно Когда работала по ночам.
– А не могла она вчера оставить термос без присмотра?
– Вчера он весь вечер торчал в темной комнате, – тотчас же ответил Патрик. – Я думаю, Эрни заварил для Элен свежий чай и забыл отнести. – Он грустно улыбнулся. – Нас всех можно заподозрить, все мы шлялись туда то и дело, и любой из нас мог налить в чай цианистый калий. – Он помолчал. – И, пожалуйста, не обижайте меня вопросом: «А откуда вы узнали, мистер Уэлш, что ее отравили добавленным в чай цианом?» Ведь, по существу, вы сами мне это сказали.