Да уж, дожидаться такси…
— А куда вы? — вырвалось у меня. Тут же пожалела. Ведь он мог задать мне тот же вопрос. Но говорить про Грека кому бы то ни было, не входило пока в мои планы.
— Хочу побродить в одиночестве. Поснимать. А вы?
— Надо навестить знакомого. Ладно, Серж. До центральной площади в Сити точно можете долететь.
— Бене! То есть отлично, спасибо, Диана!
Пилот — парень лет двадцати азиатской наружности, коротко кивнул мне, задержал на Моретти взгляд миндалевидных глаз и спросил:
— А вы кто?
— Мой друг, — быстро ответила я. — Подбросим его до площади в Сити?
Парень кивнул и поднял машину в воздух.
— Я уже друг? — широко улыбнулся Серж. — Ну, Ди, не будьте такой серьезной. К'оза э сучессо? Что-то произошло?
Белый город производил неизгладимое впечатление в лучах заходящего солнца — действительно напоминал курорт. Я оторвала взгляд от окна и повернулась к итальянцу. Непринужденно откинувшись на диванчике и вытянув свои длинные ноги, он казался расслабленным, но в лице и взгляде, направленном на меня сквозило легкое беспокойство.
— Все нормально, Серж. Хороший друг на Земле просил передать весточку своему сослуживцу. Обещала сделать это сразу.
— Так почему не пойти вместе? А потом, клянусь, постараюсь тебя чем-нибудь удивить — может, покатаемся на чем-нибудь или еще что? Поснимать хочется, но с тобой это еще интереснее.
— Нет, — мягко ответила я, не желая его обижать.
Он скроил очень грустную рожицу, чем даже рассмешил. Не ожидала такой реакции.
— Ну вот, фиаско, как у вас говорят.
— Что?
— Облом. Не везет мне с русскими девушками.
— Не верю, Серж!
И тут он очень хитро ухмыльнулся и подмигнул:
— Правильно делаешь, Ди.
Опа, когда это он на «ты» перешел? А, пускай. Моретти мне сразу чем-то понравился. Очень с ним легко, все же.
До площади долетели быстро. Выпрыгнув на асфальт, или чем там была покрыта дорога, оператор махнул мне рукой и, не оглядываясь, зашагал в сторону холма. Мы же, снова поднявшись в небо, перелетели холм и приземлились внутри дворика, огороженного высоким забором, возле небольшого двухэтажного здания. Это уже окраина Сити, наверное, или жилой массив.
Пилот заглушил мотор, открыл мне дверцу, и оказался на земле раньше меня.
— Я провожу вас, — вежливо произнес он без улыбки. — Сюда, пожалуйста.
Откуда-то послышался лай собак, потом короткий мужской возглас, после чего все стихло. Мы зашли в здание и сразу поднялись на второй этаж по узкой лестнице. Дальше коридор и вторая дверь налево. Комната большая. Стены увешены оружием, оленьими рогами и прочей охотничьей атрибутикой. Посередине бильярдный стол, на дальней стене мишень, утыканная дротиками. Сбоку — напротив двери, барная стойка. Просто рай для мужчин. Здесь мы не задержались, прошли дальше. Провожатый открыл дверь возле бара, которую так просто не обнаружишь. Завешанная шкурой какого-то огромного животного, она вела в более светлую комнату с большими окнами. За большим столом темного дерева, как в старом документальном кино, сидел в кресле с высокой резной спинкой серьезный мужчина лет сорока на вид. Стол был уставлен разными безделушками, типа головоломок, крупных шариков из стекла и камня, разных зверушек из похожих материалов и дерева. И притом, никакого беспорядка, все словно на своем месте. Еще один стол, овальной формы стоял посреди комнаты, окруженный симпатичными деревянными стульями.
Мужчина скинул визоры и, откинувшись на спинку кресла, отослал парня кивком головы.
— Добро пожаловать, Диана Морозова, специальный корреспондент Гугл на Прерии, — сухо произнес он, разглядывая меня, как какую-то букашку. — Меня зовут Антон Харисов, но больше известен, как Ахиллес. Сбросьте мне файл, будьте добры. И присаживайтесь.
Так как ничего другого не наблюдалось, а диван у дальней стены стоял слишком далеко, я отодвинула стул у овального стола и присела на краешек. Личность Ахиллеса теперь еще больше заинтриговала. Уж не знаю, правда ли, что он не грек, но профиль вполне можно назвать греческим. Высокий лоб, прямой нос, темные глаза под густыми бровями, суровая складка рта, подбородок и щеки гладко выбриты, тонкий двойной шрам проходит наискосок от уголка рта до внешнего угла правого глаза. Лицо смуглое и обветренное, наверное, много времени проводит на воздухе. Черные волосы гладко зачесаны и убраны в хвост. Он снова снял визоры и криво улыбнулся: