— Нормально всё, но я чуть отстану. Казанове не нравится соседство с машиной.
Остановившись, я пропустила вперед машину, а также фургон, едущий следом. Хотелось подумать в одиночестве, в надежде, что Глеб не посмеет снова присоединиться ко мне.
Как бы я не храбрилась, но даже рухнувшая любовь, растоптанная и прошедшая не могла не оставить следа, и я некоторое время отчаянно жалела себя, пользуясь тем, что никто не видит мое лицо. Потом, когда жалость порядком утомила, задумалась о тех странностях, что происходят с самого прибытия на ранчо.
За размышлениями не заметила, как пролетели полчаса, Глеб обогнал меня, крича, чтобы все тормозили.
Впереди открылся перевал, между двух скал было достаточно места, чтоб проехала машина, и я поскакала вперед, узнать, что дальше. Серж, Марат и Егор спрыгнули на землю — немного размяться и дружно потопали к густым кустам у подножия скалы — справа от дороги.
— Меньше пить надо было, — крикнула им вслед Рысь, рассмешив Леночку и Надюшку, которые тоже направились к кустам — в другую сторону.
— А ты не хочешь? — забеспокоилась Оля, — А, ну я тоже нет. Тогда смотри. Мы поедем на машине до следующей долины, еще не близко, только там пересядем на лошадей. Лучше тебе к нам пересесть.
— Зачем же, я…
— Ну, так тебе придется тогда ехать с мужчинами по более короткому пути. Мы-то крюк сделаем.
— Рысь, — шутливо запротестовал Глеб, прерывая разговор со Стасом, — не пугай Диану, — нравится верхом, так пускай. Тем более я обещал показать ей красивые места.
— Тогда я тоже с вами поеду, — решила Оля. — Не зря же взяли Команчи! А то четверо останутся охранять фургон, а вас будет только трое. Мало ли что.
— Рысь, думаю, и без тебя управимся, если что!
— Оль не надо, — попросила я, когда глаза девушки раздраженно вспыхнули. — Правда, незачем. Если хочешь, на обратном пути устроим гонки.
— Да ладно, Рысь, не переживай, — снова влез в разговор Макаров, подходя к нам.
— Ух, ты! — Оля кивнула на его ружье. — А стреляешь-то ты хорошо?
Странное ружье, с толстым стволом, такого еще не видела. Я позавидовала чуть-чуть Оле, которая так хорошо разбирается в оружии.
— Обижаешь, — осклабился Глеб.
Стас оказался симпатичным, обернувшись, он прислушивался к разговору.
— Нормально он стреляет, — буркнул водитель, — но ты, Рысь, лучше.
Нас прервали вернувшиеся парни.
— Далеко еще? — крикнул Марат. — Стемнеет, пока доберемся.
— Уже близко, — улыбнулась Рысь, — скажи спасибо, что солнце не так печет и довольно прохладно.
— Да уж, тебе, что ль за это спасибо сказать, — Токаев ловко запрыгнул наверх.
— Хоть бы и мне, — Оля снова обернулась ко мне. — Ди, правда, отдохни немножко.
Глеб махнул рукой егерям и двое из них уже подъезжали к нам. Один — тот самый здоровый бородач, что в первый день так нагло говорил с Маратом. На меня он даже не взглянул. Злобный тип!
— Это Камаль, — шепнула Рысь, — ну раз он с вами, мне не страшно. Он кого хошь голыми руками задушит.
— Диана, если вы с нами, то уже пора, — окликнул Макаров, — или оставайтесь с остальными.
Девушки уже бежали от кустиков к машине.
Вдруг Серж протянул мне маленькую камеру:
— Держи, повесь на шею, или погоди, я сам. Вот. Просто забудь про нее, неприятное ощущение быстро пройдет.
Плоская, толщиной меньше сантиметра, камера надежно прилипла к коже чуть выше выреза майки.
Когда я хотела возмутиться, он прижал палец к моим губам.
— Смотри, Ди, она стала под цвет твоей кожи, хамелеончик такой. И только серединка выглядит как кулон на цепочке, маскирует объектив. Прикольно же, скажи, Оль?
— Забавно, — хмыкнула Рысь.
— Диана, — позвал опять Глеб, — вы едете?
Он не мог видеть, чем мы занимаемся, и меня это порадовало.
Марат приблизил свое лицо ко мне и, глядя в глаза, проговорил:
— Не забудь! У тебя кобура не простая. Помнит только твою руку. Нужно только достать револьвер. Никто другой его у тебя не вытащит. Запомни: только потянуть за рукоять…
— Поняла, — хмыкнула я. Забавно видеть такое беспокойство.
— Ди, это не смешно. И еще — главное стреляй, если что, хорошо? Не попадает никуда тот, кто не стреляет!
Я кивнула ему, мол, все поняла, и мягко тронув поводья, направила Казанову к молчаливой троице, уже устремившейся к перевалу.
— О, все-таки с нами, — обрадовался Глеб, видимо, все же сомневался. — Значит так, Семен впереди, за ним я, потом Диана, за ней — Камаль. Всем всё ясно? Держимся цепочкой, разрыв не больше чем полтора корпуса лошади.