А потом меня у него отобрал Серж. Тоже покружил и остановился, не отпуская.
— Ну, привет, — подмигнул итальянец. — Миленькие ожерелья! Камеру я заберу?
И не дожидаясь ответа, протянул руку и сковырнул камеру у меня с кожи, о которой я, признаться, и позабыла. И как не сковырнула ее во время купаний?
— Эй, погоди! Там…
— Я разберусь, — перебил он, — пойдем уже. Времени, на самом деле мало. Где Кроха?
— Я видела, что он забирается в коптер, — сообщила Рысь. — Куда летим? В дом?
Прежде чем Марат успел отдать распоряжение, мне удалось вмешаться:
— В дом, Оль. Пока я не приму душ и не переоденусь, всё равно толку от меня ноль.
— Я же говорил, — хохотнул Серж, глядя, как вытянулось лицо Марата, — с тебя коньяк, Токаев!
Мягкое кресло салона вытянувшийся, на диванчике, словно у себя дома, кадавр, шелест раскручивающихся роторов… и Марат, срочно отвечающий на вызов по визорам, привычно устроившись в кабине — старая жизнь, будто одним махом стёрла приключение и взяла своё. Серж сидит напротив, откинувшись на сиденье, полуприкрыв ресницами глаза. Рассматривает меня, ясное дело, и думает непонятно о чем. Нет, улыбнулся, произнес вдруг тихо:
— А ты изменилась, Ди…
И с чего взял? Я слова сказать не успела. Кроха тоже был удивлен, судя по тому, как дернулось у него ухо. Я уже открыла рот, чтобы расспросить Моретти о программе и всем остальном, как наш администратор попросил Рысь погодить со взлётом, включив громкую связь.
— Ди, со мной связалась Зоя-охотница, — с сомнением в голосе сообщил он. — Стадо антилоп подходит к водопою за соседним перелеском. Говорит, Дим может завалить для нас тёлочку, а мы её с собой прихватим и будем со свежим мясом.
Неужели он это серьезно? Охотиться лесу, когда дома имеется набитый разными вкусностями холодильник? Может, мне вообще не стоило возвращаться?
Возмущение начало закипать внутри. Непонимание происходящего в городе и так на нервы уже действовало, а тут парням поохотиться вздумалось? Но на лице Марата не было и тени насмешки, говорил он вполне серьезно и готов был грузить в коптер тяжёлую тушу! Да, никогда мне не понять сложную мужскую психологию!
Глянула на Сержа, тот поглядел на меня странно, но только пожал плечом. Мол, ты теперь здесь, командуй. Что, тоже поохотиться не прочь?
Интересное кино, похоже, я их обоих совсем не знаю? Или просто отвыкла? Оставалось посоветоваться с Крохой, пока холодок в душе не испортил настроение окончательно. Да и привыкла за прошедшее время полагаться на чутье верного кадавра. Увы, глаза его оказались закрыты, а вот уши… уши синхронно повернулись из стороны в сторону, словно жест отрицания.
Ну, хоть кто-то понимает неуместность охоты! Или просто лучше знает, чего хочу я? А хочу я одного — и очень сильно. Скорее оказаться среди родных стен. Слишком истосковалась по человеческому жилью, теплому одеялу, горячему душу…
Взглянув в обеспокоенные карие глаза админа, твердо произнесла:
— Скажи Зое спасибо. Не время сейчас.
— Но, Ди…
— Не надо, Марат. — Попросила нежно, чтобы не обидеть. Админ усмехнулся, отворачиваясь. А я кивнула ожидавшей команды Рыси: — Поехали, Оля! Домой!
Если не кривить душой, я была готова к любым испытаниям. Но, только после того, как приму ванну и помою волосы тем, чем положено. Рысь кивнула, в глазах девчонки светилось одобрение. Серж тоже расслабленно усмехнулся и показал большой палец. Лишь Токаев кусал губы, не слишком довольный принятым решением.
— Марат, — решила я его отвлечь, да и пора было всё выяснить, — расскажи пока, что происходило во время моего отсутствия. Чувствую, неспроста вся эта встревоженность.
— Неспроста, — администратор вздохнул, провожая взглядом удаляющуюся землю. — Ассамблея, представляющая аборигенов, потомков первой волны колонизации, выдвинула требование о предоставлении части прибыли ГОКа в их распоряжение. Естественно, федеральные власти уперлись, и тогда они ввели налог с продаж. Начались подорожания продуктов, за ними — требования роста зарплат. Город забурлил. Куда-то подевались продукты, возник черный рынок. Вслед за этим пошли происходить нападения на продовольственные склады. Для борьбы с преступностью федералы набрали охранные отряды, а местные — свою милицию. На улицах не просто опасно стало, а чрезвычайно! Понимаешь? А тут еще это сообщение… Не уверен, что мы правильно поступаем, возвращаясь в город.
— Посмотрим, — кивнула я. — Не в город, а ко мне домой, он ведь никуда не делся?
— Стоит, — хмыкнул Серж, — причём защищен, как оказалось, получше, чем некоторые военные части…
— Раз так, временно базируемся все у меня. Места хватит! Рысь, как с едой?
— Наготовила на всех еще с вечера, — тут же доложила Оля. — Продуктов хватит на месяц, не меньше. А скорее всего — на два.
— Ну вот! Все согласны? Если нужно забрать что-то из ваших домов…
— Мы еще вчера перетащили свои пожитки в твой дом, — тут же признался Серж. — Предполагали что-то в этом роде. Как раз после того, как нам о тебе сообщили…
— Вот и славно! — Я совершенно не чувствовала той уверенности, которую пыталась показать. — Извини, Марат, что перебила… продолжай, пожалуйста!
— Нормально всё, Ди. Может и правильно. Твой дом, конечно не крепость, но защита там… Ладно. Так вот. Сейчас в городе полно вооружённых патрулей. Часовые то там, то тут что-то охраняют. Введены карточки на продукты питания и список первой необходимости. И ни к кому из аппарата представителя президента невозможно подступиться. Ассамблейцы — напротив, охотно дают пространные интервью о необходимости развития местной промышленности, для чего они и просят центральное правительство вложить в местные проекты часть средств от продажи ресурсов планеты.
Пока мы разговаривали, под брюхом коптера проскочили покрытые лесом склоны неширокой седловины Плесецкого перевала, а впереди замаячил залив. За гребнем скал, увенчанных маяком, во всю ширь раскинулся океан. Рысь знатно гнала нашу ласточку. Час лёта. Четыреста километров. Месяц пешего пути через здешние леса.
А вот уже и город, все в зелени, беленькие дома богатого квартала смотрятся, как ни в чем не бывало, разве что в заливе затишье. Не видно работающих кранов погрузчиков. Как-то замерло всё, или мне с испугу так кажется? А вот и дом. Как всегда, появляется внезапно, когда уже подлетишь совсем близко. Зависаем, и Рысь передает код разблокировки. Неужели правда разнесет на кусочки, если сядем без пароля? Проверять, конечно, не собираюсь, просто безопасность внезапно особенно заинтересовала.
— Оль, я в душ, — сказала Рыси, едва вышла на площадку рядом с домом. — Если голодные, ешьте без меня. Постараюсь недолго!
— Подождем, — подмигнул Моретти. — С возвращением домой, госпожа Морозова! Кстати, вот твои визоры, пришлось перепрошить… Теперь все работает и инфу удалось сохранить.
— Спасибо, — взяла у него футляр, и, поддавшись порыву, быстро поцеловала в щеку.
— А меня? — делано возмутился Марат, — я, между прочим, твой параплан спас, даже заново укомплектовал. Только на будущее — предупреждай, пожалуйста…
Поцеловала прямо в губы говорливого админа — чтобы заткнулся, да и просто, случайно вышло. Рысь, прыснула, закрыв рот руками, оторвавшись от Крохи, которого гладила по голове, приговаривая тихонько, какой же он молодец.
— Эй, нечестно, — запротестовал итальянец. А Марат выглядел скорее ошарашенным, чем довольным.
— До встречи, — быстро отвернулась от них и бросилась в дом, чтобы скрыть ненужное смущение, да и просто сбежать, наконец, от них, и в самом деле принять душ. Кроха прошмыгнул первый, едва не сбив меня с ног. Лишь осмотрев мою спальню, позволил туда войти.
А внутри всё как прежде, ничего не изменилось. Бросилась бы на широченную кровать, да ощущала себя слишком грязной. Даже разделась только в душе, сразу запихнув все, что снимала в большой мешок. Не стала раскидывать грязные вещи по спальне, хотя очень хотелось. Только развернув, заботливо расстелила шкуру пантеры перед кроватью. Улыбнулась, представив, как буду рассказывать, как добыла это чудо.