Прочитав в одной книге про возможности русских витязей не только уходить от летящих в них стрел, но и ловить стрелы руками, я заразил своих друзей и все свободное время мы обстреливали друг друга из луков тупыми стрелами, пока не научились ловить их руками и успевать уходить с линии атаки, смещаясь скупыми движениями, уводя именно те точки тела, куда летели стрелы.
Учебу мы осваивали с таким же упорством, окончив школу на круглые пятерки. В армию нас провожали все девчонки не только нашего класса, но и параллельного Б-эшного. Мы как на подбор выросли под сто восемьдесят пять сантиметров ростом с плечами в косую сажень и с конечно не с осиной, но и не с медвежьей талией, переходящей в крепкие накачанные бедра, за которые мечтала подержаться не одна девчонка. Мы же с друзьями еще в восьмого класса тайком встречались с самыми красивыми старшеклассницами, порой переуступая их друг другу. Старшеклассники поначалу пытались отбить у нас охоту соблазнять их девчонок, но после того, как троица десятиклассников попытались подловить меня одного и я всем троим сломал носы, оправдав свою фамилию, меня стали звать Зверем и больше никто из старшаков не вмешивался в наши отношения с их одноклассницами. Даже выйдя замуж после окончания школы девчата продолжали тайком заниматься с нами любовью, снисходительно относившись к своим суженым.
На призывном пункте нам повезло — нас всех четверых забрали в морскую пехоту и после учебки мы попали в разведроту на Черноморский флот в восемьсот десятую отдельную бригаду морской пехоты.
Перед самым дембелем всей нашей доблестной четверке, получившим за время службы сержантские лычки, особист предложил поступить в Рязанское десантное училище на факультет военной разведки, мы подумали и согласились. Пять лет учебы дали нам не только парашютно-десантную подготовку и горную подготовку на училищном скалодроме, но и навыки боевых пловцов в бассейне. Заметив наши успехи работы под водой в аквалангах и без, из нас стали более углубленно готовить боевых пловцов. Помимо общих занятий по боевому самбо и армейскому рукопашному бою мы стали в числе группы из десяти человек дополнительно два часа в день заниматься с тренером, которого мы знали только как Учителя.
Учитель для начала ознакомил нас с основными связками приемов мировых единоборств: джиу-джитсу, айкидо, южным и северным стилями ушу, муай-тай, тхеквондо, крав мага, русскому стилю. Затем стал учить какой-то совершенно засекреченной технике, взяв предварительно расписку о неразглашении полученных знаний. Приемы чем-то напоминали нашу пластунскую технику и в то же время сильно от нее отличались. Как пояснил инструктор, эта система была создана на основе двух стилей рукопашного боя, которые практиковались еще с древней Руси. Знатоков системы после революции осталось всего трое и их ученики уже после Хрущева оказались в КГБ, где и стали преподавать свое искусство. После распада СССР часть специалистов устроилась в ГРУ. За время обучения нас научили убивать голыми руками и всеми подручными средствами. Наша четверка пришлась по душе нашему Учителю. Возможно на это оказало влияние наше происхождение, а может и то, что мы Учителю показали несколько уловок, которые он не знал, но нам четверым еще добавили три часа ранним утром, из которых час мы изучали аналог цигун, доработанный видно уже с использованием китайских знаний. Медитируя, мы научились высыпаться за пару часов. После медитации мы были бодрее чем после полноценного восьми-часового сна. К третьему курсу мы уже имели на погонах старшинские лычки и командовали отделениями. Да и изучение иностранных языков благодаря медитации ускорилось в несколько раз. Мы изучили практически в совершенстве испанский, итальянский, немецкий, английский, французский, фарси и арабский. Китайский разговорный мы освоили на четверку, а вот писать иероглифами нам еще учиться и учиться! За овладение языками выпускникам училища начисляются дополнительные выплаты к окладу. Так, за знание китайского, арабского и фарси надбавка двадцать процентов, когда за английский и французский — всего десять.