Уже перешли на рысь лошади, когда свободные воины торопливо забили крышки на бочки с похищенными. Симон сорвал с себя рубище и натянул затертый временем плащ. Слух был напряжен, каждое мгновение москвичи ожидали криков тревоги, посвиста стрел, дробного перестука копыт погони. Но Господь был на их стороне, московиты смогли миновать городские ворота и благополучно достичь пристаней.
Здесь уже вторые сутки постоянно дежурили два десятка городских ратников. На их глазах возы подъехали к ладье, бочки были сняты и перекачены по сходням на борт. Из шатра вышли еще трое, присоединились к товарищам. Иван крикнул одному из литвинов:
– Эй, паря! Мы отойдем, сети бросим, присмотри за добром! Ковш хмельного за мною будет!
Москвичи быстро оттолкнулись от причала, весла погрузились в дымящуюся от холода воду, дружно толкнули судно вперед. Еще раз, еще, еще… Литвины спокойно смотрели им вслед. Лишь когда ввысь взметнулся пестрый парус, послушно наполняясь ветром, киевляне забеспокоились.
– Господи! Да не остави нас, грешных, и далее, – истово перекрестился Иван. – Выпустите владыку и второго! Надо глянуть, как они себя чувствуют.
Изнеможенный Алексий с трудом встал на ноги и бросил взгляд в сторону уже отдалившихся холмов Киева. Мутная слеза скатилась по его грязной щеке и затерялась в бороде. Он истово перекрестил всех москвичей, Леонтия и себя самого.
– Сможешь идти быстро, отче? – нетерпеливо произнес Иван, глядя на приближающийся длинный мыс, готовый вот-вот скрыть беглецов за собою.
– Теперь все смогу! Теперь Господь нас не оставит!!
Но тут Глеб негромко произнес на ухо старшому:
– Плохие они ходоки, Иван! И поприща не выдержат. Надо из двух пар весел быстро носилки готовить, мы их напеременку бегом понесем. Литвины уже, поди, расчухались, погоню снаряжают.
– Готовьте. Как за мыс зайдем, высаживаетесь. Дальше я один, как договаривались. Ветер попутный, управлюсь.
Симон, слышавший эти слова и уже знавший от Глеба о дальнейших планах беглецов, положил руку на плечо Ивана:
– Здесь останусь я, дядя! Тебе бояре поручили владыку из плена имать, ты за него отвечай и далее. А мне Господь в помощь будет. С парусом я навычен ходить, на Клязьме довелось научиться.
Иван горячо обернулся, пристально глянул племяннику в глаза, обнял его. Тихо произнес:
– Отгони верст на десять и сам беги! Вспомни татарскую школу, не оставь им никакого следа. Все, что нужно будет тебе в степи, я в носу ладьи уже приготовил. Верю, что свидимся еще, Андрюшка!!
Симон не поправил Ивана. Он понял, что дядя вновь видел в нем того спутника, что делил в свое время с сыном Федоровым все тяготы службы князю Симеону. Лишь медленно перекрестил дорогого ему человека.
Высадка заняла минут пять. Взяли лишь оружие и немного воды. Несущие носилки ратники уже поспешили по отлогой ложбине вверх, когда Олег удивленно спросил Ивана:
– А Симон как? Куда он?
– Отплывет немного далее. Пошел, не задерживайся!
Олег все понял, лицо его побледнело.
– Я с ним, Иван! Грех на мне, искупать надо! Не дело одному ему на борту оставаться!!
И, не дожидаясь ответа, перемахнул через борт, схватил весло и, натужась, принялся отталкиваться на струю днепровского течения.
Когда ветер вновь наполнил парус, Симон подошел к Олегу:
– Спасибо, дальше я сам справлюсь. Сигай за борт, плыви на берег. Еще успеешь их догнать.
– Нет, отец Симон! Второй раз перед всеми вами не согрешу. Теперь я с тобой буду до конца… до любого…
Глава 10
Известие о бегстве митрополита Алексия и приказ Великого князя Литовского Ольгерда о его немедленной казни князь Федор получил почти одновременно. Испуг и ярость овладели им безмерно. Князь понимал, что означает невыполнение воли могущественного литвина, фактически уже давно отрезавшего от Орды киевские земли. Он будет смещен, он будет раздавлен, ему, словно провинившемуся подчиненному Ольгерда, останется лишь один путь – в петлю!
– Куда они ушли? – дико закричал Федор на своего тысяцкого, которому поручил встречу двух якобы приотставших московских ладей на киевских пристанях. – Алексия с ними видели?!!
– Нет, но…
– Что но?! Может, его и не было на той ладье? Может, его где-то здесь прячут монахи проклятые в своих пещерах?! Может, его берегом везут на север?! Почему только двое охраняли этого проклятого московита?! Ты что, гад, смерти моей хочешь?
– Дозволь пустить людей вдогон? – едва смог перебить князя боярин. – Я пущу два быстрых челна, конных берегом вверх и вниз по течению. Я с факелами обыщу все пещеры. Уже сегодня я брошу всех этих дерзких к твоим ногам, князь.